с вами на «Стихире».
Жить в любви
Татке
Заберёмся на край Вселенной.
Поболтаем ногами в звёздах.
Мир в ладонях такой нетленный.
Жить в любви никогда не поздно.
Отряхнём пыль дорог с одежды
и водою омоем раны.
Мы подарим другим надежду —
жить в любви никогда не рано.
А потом по дороге Млечной
мы пойдём – (рассыпая в брызги
бесконечно глухую вечность) —
жить в любви… И во имя жизни.
Подло…
Кому война, а кому —
мать родна.
Ставили к стенке в войну мародёров.
Так избавляли от тварей страну.
Суд без присяжных и прений, и споров,
без экивоков на чью-то вину.
Подло на горе чужом наживаться,
подло последнее брать у людей.
Подло за доброй личиной скрываться
зная, что ты – непотребный злодей.
Подло придерживать гречку и сахар
и создавать дефицит макарон
чтобы назавтра с разбегу, с размаха
цены поднял бизнесмен-охломон.
Подло лекарства в аптеке припрятать
и продавать по две сотни флакон.
Подло фальшивую новость состряпать,
что помогают имбирь и лимон.
Подло рублёвые маски по сотне
из-под полы на углу продавать.
…Подлость повсюду гуляет свободно.
На карантин ей, друзья, наплевать…
Жаль, не стреляют теперь мародёров.
Хочешь – не хочешь, а вспомнишь войну.
Так-то, глядишь, и от вируса скоро
мы бы избавили нашу страну.
Чтоб я тебя оберегал
Татке
В себе не чувствую героя…
Мне крыльев Бог не предлагал.
Он в этот мир меня пристроил,
чтоб я тебя оберегал.
Защитный купол не построю
от разных горестей и бед.
Тебя я крыльями прикрою,
которых нет… Как будто нет…
Стихи мои…
Татке
Стихи мои отчаянно больны
надеждой и минувшею войной.
Стихам моим бы каплю тишины,
стихам бы обниматься с тишиной.
Стихи мои, оглохшие в бою,
пытаются твой шёпот разобрать.
Пою тебе я: «Баюшки-баю…»,
пою себе: «Не время умирать…»
Стихи мои – ранения и кровь,
и ангел мой, летящий надо мной.
Иду в стихах в атаку за любовь
к единственной на свете и родной.
Стихи мои – расстрелянный окоп,
в котором похоронен давний страх.
Идут стихи в атаку. Прямо в лоб.
За то, чтоб наяву тебя обнять.
Скучаешь, брат?
Скучаешь, брат? Обрыдла жизнь?
Не будь же