Ступая как можно тише, Хантер отошел от полицейских, которые стояли к нему спиной, склонившись, изучали данные о платах и их андроидах-обладателях. Вот-вот они поймут, что платы действующие, то есть были извлечены из работающего, не отключенного андроида. Это и раньше было покушением на имущество хозяев умных машин и каралось по всей строгости закона, а теперь такие действия приравнивались к физическому насилию. Хантер не хотел извлекать плату из отключенной жертвы, потому что не собирался облегчать ее муки.
Еще вчера в амбаре он заприметил висящее на стене длинное острое шило для столярных работ. Он прикинул, не пригодится ли оно ему в последующих охотах, но так ничего путного и не придумал. Зато теперь его рука сама потянулась к гладкому металлу, он отцепил шило от крючка и так же бесшумно снова вышел на улицу. Один из полицейских уже звонил коллегам в участке и вызывал экспертов: быстро же они все поняли! Хантер подошел к старшему сзади и молниеносно всадил шило ему под ребра со стороны спины.
Он неплохо знал анатомию мелких животных: кошек и собак, кости которых хранил в качестве трофеев под полом в своей мастерской, – и понял, что попал прямиком в печень. Младший офицер обернулся, но успел только округлить глаза. Наконечник шила уже входил ему в трахею, и булькающий удивленный звук вырвался из его рта. Хантер посмотрел на них обоих, лежащих на земле, протер свое орудие краем рубашки. Пора было мотать отсюда.
Хантер приложил телефон к подкожному биочипу на своем запястье. Когда-то он на всякий случай обзавелся программой для взлома и рекодировки. Весьма кстати. Хакерских программ было полным-полно на черном рынке в первые годы чипирования, теперь их просто так не найти.
С экрана телефона на него смотрело собственное лицо. Оно было каким-то неаккуратно скроенным, будто его части не подходили друг другу: маленькие хищные глазки и крупный нос, широкая переносица, узкий подбородок, который в отдельности от всего лица мог бы быть вполне привлекательным, и слишком тонкие губы, уголок которых навсегда застыл опущенным с правой стороны – парез лицевого нерва, которым для Хантера закончилось посещение стоматолога. Но имя, фамилия и другие личные данные теперь были иными.
Он снова открыл канализационный люк и сбросил туда оба мертвых тела.
«Ирландия, я уже спешу к тебе!» – сказал он, нежно погладил содержимое кейса и закрыл крышку. Углубляясь в лес со своей ношей, он думал только о том, какую метку поставить на дереве, под которым он закопает кейс, и как по возвращении к хижине через несколько месяцев охоты снова найти его. Единственное, о чем он сейчас жалел, это о том, что должен расстаться со своей драгоценной коллекцией, но перевезти