Епископ Шартра Готье, бенедиктинец
Епископ Бове Жиро де Вильер».
– Согласно каноническому праву завещание имеет силу, если составлено в присутствии двух-трех свидетелей, которые находятся здесь, – заканчивал архиепископ свое выступление. – Они перед вами. – Поворотом головы он указал на двух епископов. – Своей клятвой на кресте святые отцы подтвердят законность сего документа, не подлежащего сомнению в его подлинности.
Сказав так, архиепископ бросил выразительный взгляд на обоих прелатов. Те тотчас поклялись, приложившись губами к распятию, висевшему на груди патрона.
– Святая Церковь встала на защиту миропорядка в государстве французском! – гулко объявил архиепископ и обвел присутствующих грозным взглядом.
Никто не проронил ни звука. Доказательства были неопровержимыми. Гарантом тому – Церковь, которой не верить было нельзя.
Молчание затягивалось – имелся повод к размышлениям. Документ яснее ясного говорил сам за себя. Возраст совершеннолетия обозначила королева-мать, ныне опекунша. Завещание составлено по всем правилам, в нем указано главное – «по зрелом размышлении и находясь в здравом уме». Придраться не к чему. Отныне славолюбивые замыслы доброй половины присутствующих баронов зависели либо от испанки, с которой не так-то легко найти общий язык, либо воплотить их в жизнь поможет… мятеж – то, что неизбежно происходило при каждом опекунстве в те далекие времена.
Желая убедиться воочию в том, о чем им только что было прочитано, бароны зашевелились и один за другим стали подходить к столу, на котором лежал пергамент. Внимательно смотрели, читали, разглядывали подписи, королевскую печать и отходили. Иные стояли дольше, чем следовало бы. Вчитываясь, наклонялись все ниже, ниже… Ничего не стоило схватить со стола завещание и порвать его в клочки. Может быть, кому-то и приходила в голову подобная мысль, однако никому не хотелось после этого оказаться в темнице или быть сразу же казненным по обвинению в государственной измене. Вдвойне глупой окажется такая смерть, если это всего лишь копия, а подлинник уже стережет Луврская башня. Именно об этом думали присутствующие, поглядывая на архиепископа, выглядевшего абсолютно спокойным, точно он предусмотрел такой поворот событий. Кстати говоря, именно так все и происходило: Готье Корню опасался подобной выходки – игра шла нешуточная.
Смотрины кончились. Бароны отошли от стола. Молчали. В молчании таился вопрос. Значит, королева-мать. Пусть так. Но и при ней должен быть Королевский совет. И вопрос прозвучал:
– Кто же войдет в совет? Кто станет советником королевы-матери и юного короля?
Архиепископ обвел всех тяжелым взглядом.
– Вы слышали текст завещания. Там ясно сказано: королевство и заботу о детях покойный король завещал друзьям своим и короны. Никто из вас не должен сомневаться в этих людях, когда прозвучат в этой зале их имена. Это епископ Санлиса и первый министр королевства отец Герен; второй министр Бартелеми де