Великие музыканты-исполнители из «черты оседлости» России. Юрий Зильберман

(процентная норма. – Авт.). Мы поклялись сохранить это решение в тайне. К чести нашего класса, мы не проговорились об этом ни тогда, ни после, когда были уже студентами университета. Сейчас я нарушаю эту клятву, потому что почти никого из моих товарищей по гимназии не осталось в живых. Большинство из них погибло во время больших войн, пережитых моим поколением. Уцелело всего несколько человек» [13]. Шломо Гуревич, один из горовицев [3], писал: (разговор с родителями. – Авт.) «…Мы—таки да, евреи, но ничего плохого в этом нет. Есть плохие люди, которые нас не любят, но мы должны быть упорными, много и хорошо учиться, чтобы быть лучше их. То, что ничего плохого в нас нет, мне пришлось доказывать самому себе и окружавшем меня не-евреям еще много лет». (Ш. Гуревич не называет годы, но «доказывать» пришлось до 1989 года (!), когда ему дали возможность уехать. – Авт.). Владимир Горовиц, например, вспоминал, что его любили ученики гимназии, за то, что он плохо учился, т.к. обычно евреи учились очень хорошо.

      Все это можно отнести к одной из составляющих. Другую – следует искать в роли музицирования к началу ХХ в. во всем мире. Наверное, нужно сказать, что музицирование, как вечернее времяпрепровождение было, едва ли, не основным занятием, т.к. ни радио, ни телевидения – не существовало. Ведь, история музицирования так же длина, как и само существование музыки. С появлением и быстрым распространением фортепиано (начало XIХ в.) музицирование стало особенно возможным и модным (необходимо учитывать и то, что вечер высвобождался, особенно в городах). Музицировали «барышни» на «фортепьянах», музицировали юнкера и офицеры, уставшие за день врачи, инженеры, учителя, дети рабочих – все!

      Можно допустить, что если идти по улицам Москвы, Петербурга, Киева, Одессы в 7—9 вечера (летом, когда еще светло), из всех открытых окон доносилась бы музыка. Словом, музыка была везде и вряд ли можно было найти человека, не знавшего песен или никогда не слышавшего популярных в то время музыкальных сочинений. В воспоминаниях, даже не музыкантов, а в данном случае – архитектора, можно найти: «…без музыки, без слушания ее и без возможности вызывать самому какие-то музыкальные звуки, я не был в состоянии прожить и неделю. Так, очутившись четырнадцати лет в имении сестры, где не было тогда рояля, я выучился довольно бегло играть на гармонике, а в следующем году я специально захватил туда же цитру, только бы иметь возможность что-то музыкальное производить и слышать». [27]

      К началу ХХ в. рояль или пианино, как инструмент универсальный, был в каждом доме. Недаром в газетах того времени такой популярностью пользовалось: «музыкальное депо». Это был склад инструментов, покупаемых и выдаваемых в аренду.

      Говорить о скрипачах еще интереснее: одесситы, встречая знакомых, говорили: «Вашему уже исполнилось 5 лет? Пора вести к Столярскому, пусть определит, что с ребенком делать». Понятно, что речь шла о музыкальных занятиях ребенка,