Великие музыканты-исполнители из «черты оседлости» России. Юрий Зильберман

он в равной степени углубился в его более мягкие оттенки и нюансы. Его любовь к Пуленку или Дебюсси демонстрирует как точность, так и заботливость через приглушенную, но электрифицированную утонченность Вместо того, чтобы быть романтиком, который каким-то образом выжил в эпоху цифровых технологий, Горовиц был больше эстетом, который искал пульсирующую музыку в джаз-клубах Гарлема от Art Tatum настолько, насколько он был заинтригован на протяжении всей своей жизни Шуманом до такой степени, что он полагал, что он сосуществовал с ним в некотором роде. Жаль, что эти пункты игнорируются, но бесконечный поток его промоутеров сделал удобным (для них и их целей – продаж) запуск их уловки и встраивание даже в умы его трех биографов, так что их книги не объективно изучают его музыку.

      Горовиц был действительно фигурой двадцатого века. Его искусство было ближе к современному пианисту, как Владимир Софроницкий, чем любая более ранняя фигура. Он и Софроницкий были коллегами и однажды отправились в поездку в Крым (с Еленой Александровной Скрябиной, женой Софроницкого) незадолго до того, как Горовиц покинул Россию без намерения возвращаться (неверно, т.к. сам пианист – Владимир Софроницкий даже не знал, что играл в одном городе – Одессе, в один вечер с другим пианистом – Владимиром Горовицем. – Авт). Другая дружба, возможно, центральная в его жизни и самая заветная, была с Рахманиновым. При прослушивании записи Горовица «Прелюдии» композитора мы можем испытать исполнение, которое порадовало бы самого композитора. То, что Рахманинов так высоко ценил Горовица, объясняется его отдаленностью и индивидуальностью в русском музыкальном мире. В то время как он начал сочинять в долгу перед Чайковским, развитие его индивидуальности привело его музыку и пианизм далеко от всеобъемлющего термина романтизма. Слушая собственные записи Рахманинова, особенно с партитурой, осознаешь исключительно личную природу не только музыки, но и ее исполнения. Вначале на его игру на фортепиано оказал большое влияние его двоюродный брат Александр Зилоти, ученик Листа. Некоторые из семьи Зилоти даже полагали, что игра Рахманинова была более убедительной, когда он был ближе к пути Зилоти. Хотя его музыка радикально не отошла от словарного запаса девятнадцатого века, его стиль превратился в уникальный аскетический режим, который настолько хорошо сбалансирован и наполнен подводным течением движения и напряжения, что сегодня он звучит как более современный, чем самые смелые полеты фантазии художников, таких как Гленн Гульд. Не нужно идти дальше, чем игра композитора на его «Восточном наброске», чтобы доказать свою точку зрения, чтобы услышать пианино с животной свирепостью и непредсказуемостью. Именно это привлекло Горовица к его музыке и к тому, чтобы создать свой собственный стиль на пианизме Рахманинова, перенося медные и бронзовые тона и лежащий в основе пафос до самого дна. И Рахманинов, и Горовиц часто

Скачать книгу