Суд. Сергей Кучерявый

картину разбавляла довольно странная градация. Все двенадцать присяжных заседателей были разделены на три равные группы по четверо в каждой. Ничего вроде бы странного в этом нет, ну сидят они тремя рядами и что с того? Собственно-то ничего такого в этом и нет кроме одной, точнее нескольких наглых деталей. Каждый ряд имел свой цвет, то есть на каждом ряду находились не просто какие-то опознавательные знаки в виде флажков или ещё там какой другой мелочи, а он полностью был выдержан в вполне конкретной цветовой гамме. Стол, стулья, детали, светильники на подобии маленьких аккуратненьких бра, и прочие предметы необходимости и интерьера данного ряда имели один единый тон. Да, их было три. Верхний ярус был окрашен в какой-то непривычный для обыденного глаза тон, вроде бы, как и фиолетовый, но и сиреневый тоже присутствует, какой-то очень туманный и не конкретный цвет, что совершенно нельзя было сказать об остальных двух. Средний был зелёный, цвет бильярдного сукна, а нижний ряд был тёмно-бордовый. И всё бы ничего, если бы данные цвета соответствовали бы государственной символике или были помянуты в рамках каких-то традиций юриспруденции, но нет же. Может, конечно, я чего-то не знал, но этот непривычный триколор вызывал у меня некое смущение, хоть он и гармонично вписывался в общий, преимущественно деревянный интерьер.

      Секретарь монотонно зачитывала заголовки формуляров настоящего дела, отчитывалась о явке присутствующих, и также кратко оглашала правила поведения в зале суда. Основной поток этой информации до меня долетал каким-то размытым эхом, я до конца ещё никак не мог привыкнуть, поверить, понять, что всё это происходит со мной сейчас и здесь, но некоторые слова всё же врезались в меня, оказывая внезапно пробуждающий эффект. В череде фраз, слов, имён я отчётливо услышал – адвокат.

      – Какой к чёрту адвокат? – едва ли возмущение покинуло мои пределы, как рядом, буквально в метре от себя я обнаружил молодую женщину, это и был мой адвокат. Я робко стоял подле и растерянно смотрел на неё, мне всё ещё хотелось заявить, громко сказать, – какой адвокат? Вы о чём вообще? Я вижу этого человека впервые! – но я колебался. Я не ощущал почвы под ногами, мне явно не доставало сил, чтобы решиться и всё это произнести. Да и к тому же все мои сомнения и полное отсутствие памяти не придавали мне уверенности, – а может адвокат и в правду мой? Может она, действительно представляет мои интересы, будет отстаивать мои права и находится она рядом со мной с первого дня следствия, которого я тоже, к сожалению, не помню, – опять размышлял, всё больше и больше ощущая откуда-то извне то ли моральное, то ли физическое давление пологого характера на свою голову и плечи, от чего я ещё больше ёжился и, вжимаясь в себя.

      2

      Процесс начался незамедлительно. Прокурор сухо и негромко принялся за своё привычное дело.

      – Итак, Орешников Данил. Тридцать семь лет. Обвиняется.., – он сделал