– Я поеду с тобой – сказала Рошанна.
– Роша, там нет домов, нет ванн, как ты будешь жить в юрте?
– Я буду там где ты – не уступала она.
Дорога была дальняя, и концу пути Рошанна заболела. Аульные лекари занимались ей, как могли. Старший сын Чолона давно погиб на охоте, средний был дурачком, а младшие совсем крошками. Ханом выбрали Шобергу. Статус Нойко от этого ещё больше поднялся, но его это чрезвычайно раздражало. В городе он скучал за степью. В степи он хотел в город. Он не знал к какому миру он теперь принадлежит. Он думал только о здоровье Рошанны. Когда он шел первый раз после выборов к юрте Шобергу, на него смотрели как будто он пророк, и идёт на встречу с богом.
– Я безмерно рад как ты повёл себя в Палабрии, сын мой – Шобергу обнял его – Ты мобилизовал солдат, не дал им раскиснуть, ты учил грамоту иноземцев, и породнился с ними! Другой бы на твоем месте бы пьянствовал, и не выходил из веселых заведений. Ты показал себя, как настоящий лидер. Я отправляю гарнизон восстанавливать столицу Ассении, это будет наш форпост на континенте. Ты возвращаешься в Палабрию. Ты будешь нашим послом. Ты знаешь эту страну, как никто. Твое посольство будет связующим звеном между степью и порабощенной Ассенией. Нам присягнули все их вассалы. Когда мы вошли в прибрежные города, то встретили там чужестранцев, приплывших из за морей. Это они привозят сюда безделушки, которые в такой цене. У них есть корабли, которые бороздят океаны, и они хитры как лисы. За торговцами всегда идут солдаты. Мы должны быть готовы. Ты сын, которого у меня никогда не было. После меня ханом будешь ты. Наша династия простоит 1000 лет. И плодись, плодись, сын мой – Шобергу стиснул его плечо – Плодись от Рошанны, плодись от наложниц, плодись от каждой шлюхи. Рожай сыновей. Пусть семя благородных превозмогает на земле.
Нойко с радостью согласился, он хотел быстрее доставить Рошанну городским лекарям. Они отправились в обратный путь. Ей становилось всё хуже. Нойко торопился, и город был совсем близко. Она умерла в одном дне пути от столицы. Она была беременна. Нойко рыдал два дня у её тела, потом был вынужден продолжить путь, тело нужно было придать земле по обычаям её народа.
Отряд двигался молча, даже кони ступали как-то тихо, лишь позвякивали доспехи, да сабли стучали о кованные сапоги. Палабрийские крестьяне кланялись им в пояс.
– Я для вас полубог в золочённой кольчуге – думал Нойко – Но даже такие земные черви, как вы имеют право на счастье, но не я. Сегодня вечером после работы в поле, вы прильнёте в постели к