А Софья и в самом деле ценным советом поделилась, хоть и первая красавица. Не ценным, а бесценным, как потом оказалось, был её совет. Только, как говорится, не в коня овёс травить!
– Дарья Сергеевна, добрый день! А я к вам. Вижу, что вы скучаете одна, решила вам компанию составить, – бесцеремонно вырывает меня из трепетных воспоминаний Оксана.
Она, как обычно не дожидаясь моего приглашения, уже хлопнула входной дверью и бодро топает наверх.
– Вот пришла поболтать по-соседски, развлечь вас, так сказать. Чаем угостите? У вас всегда чай отменный. Где вы его только берёте, ума не приложу? Я как ни куплю, всё не тот да не тот. Дорогущий, наверное? А у меня всё равно никто в чаях не разбирается! Им хоть что, лишь бы побольше да послаще. Не дом, Дарья Сергеевна, а просто прорва какая-то, – не прерываясь ни на минуту, тараторит Оксана, со вкусом громко отхлёбывая чай и набивая рот очередным круассаном. – Да ещё Машкины с Ванюшкой друзья-приятели! Вот дети нахальные, скажу я вам. Хорошо, ваши-то «оглоеды» выросли и поразъехались, вам раздолье – одна-одинёшенька в таких-то хоромах! – она завистливо оборачивается в сторону дома. – А мои, саранча!
«Адское терпение надо иметь, чтобы ежедневно выносить Оксанину глупость», – думаю я о Елене Дмитриевне.
– Со свекровью живём, сами понимаете. Вот так и кручусь, а с вами люблю душу отвести. Вы человек культурный, интеллигентный. Все бы соседи такие были – рай, живи не хочу. А то вот хоть Теплицких взять. Это соседи мои, те, что справа, да вы знаете Теплицких, видела, как вы к ним захаживаете, – немного обиженно отмечает Оксана. – И он, и она – оба заносчивые такие, думают, что всё им позволено. Одно слово, евреи! Сколько я с ними ругаюсь: «Уберите сирень от забора – она мне тень на участок даёт. Не положено большие деревья возле забора сажать!» Как об стенку горох. Смотрят на меня так сочувственно, будто я больная, а сами даже пальцем не пошевелили и твердят одно: «Цветёт красиво». А что мне с её цветения? – продолжает зло причитать Оксана.
Я слушаю её молча. Теплицкие – мои друзья и очень милые умные люди, но нет пути защитить их от Оксаниного хамства. Что ей ни скажи, не поймёт. Для восприятия человеческого языка туповата (ходят по земле такие странные особи).
Оксанины визиты для меня – регулярное, хотя и краткосрочное цунами. Подолгу она, к счастью, не задерживается: соседей на её пути много. Правда, по Оксаниному непоколебимому убеждению, я из всех самая свободная. Оксана искренне считает, что я не работаю, и мне без стеснения за чаем с круассанами эту свою искренность выкладывает.
В связи с моим хроническим бездельем на меня Оксана отводит обычно час. Мои лекции в университете, а уж тем более литературные мои потуги она за работу никак не считает. Что же касается, к примеру, моих размышлений о сути бытия