Потенциальное замужество однозначно следует безжалостно удалить из списка «могу» и включить в список «никогда» с восклицательным знаком, а лучше сразу с тремя, как сигнал «alert!!!», «полное внимание!!! опасность!!!», точно с теми же интонациями, как «караул, грабят!!!» Интонации обозначить как-нибудь особо, чтобы в глаза бросалось.
Я встаю, чтобы вскипятить уже остывший чайник, и с новой чашкой горячего чая продолжаю свои бездельные воскресные размышления о сути собственных фантасмагорических ближних и дальних перспектив, чтобы хоть как-то отвлечь себя от нестерпимой боли, терзающей днём и ночью мою дичающую от одиночества душу. Дети уже третий день не звонят… И Павел куда-то пропал…
Когда благополучно развалился мой третий брак, я в полном отчаянии размышляла на балконе своей городской квартиры о свалившемся на меня одиночестве, правда, при совершенно иных обстоятельствах. Жизненная ситуация была абсолютно тупиковой. Тогда мне хотелось умереть. А через четыре года я плыла с Павлом на сказочном белоснежном лайнере на Гавайи. Ага, вот оно в чём дело! То-то меня всё на яхты с лайнерами тянет. Я уже и забыла совсем, что безумно море люблю, но ничего, озеро тоже неплохо!
Плыла с Павлом на белоснежном лайнере и была любима и счастлива. Кстати, брак был четвёртым, а вот свадебное путешествие – первым. Первым, подумать только!
Ну, хоть что-то в этом браке было впервые…Ох, и чего это я злая такая прямо с утра? Надо добреть, а то до вечера не дотяну. Так что пусть хоть одно из четырёх возможных, но свадебное путешествие в моей жизни было. Было… Да ещё какое! Море, залитое солнцем, блестело иссиня-черным атласом, облака над ним раскачивались и плыли как сказочные каравеллы… Чайки… Нет, чаек я что-то не припомню.
Мы с Павлом сидели на верхней палубе, и «ветер скользил нежно по нашим губам, утомлённым поцелуями». Просто живое начало сентиментального романа. Господи, сколько же мы тогда целовались! Надо вспомнить, я ведь тем вечером написала что-то красивое. Ах, да, вот это:
«Горел неистовый закат, пылало небо,
и бились волны наугад о быль и небыль.
И уплывали острова всё дальше, дальше,
как драгоценные слова без лжи и фальши.
Мешалось мыслей хвастовство, подобно бреду,
и праздновало естество свою победу.
И раскрывалась вновь душа в немом познанье,
и приобщалась не спеша к Великой Тайне.
В неярком свете хрусталя глаза сияли
так, словно капли янтаря в глубинной дали.
А