– А с моим что не так? – удивляется она.
Я на пределе. Мне хочется схватить Сумрака за плечи, трясти его и кричать ему в лицо: «Что не так с ее именем! Дружище! Она спрашивает, что не так с ее именем! Да как она вообще может помнить свое имя?!» Запаникует она, ага, сейчас прям! Будет умолять вернуть ее домой. Ну конечно! Еще немного и паниковать начнем все мы.
– Вообще-то… – Пит растерян. – Обычно люди не помнят своих имен. Когда приходят сюда впервые. И не помнят той жизни, что была “до”. Память стирается, когда проваливаешься в дыры между мирами.
– Но я все помню.
Ее прямота поражает.
– Давай мы дадим тебе имя? – прошу я. – Потому что сейчас ты здесь. А мы здесь всегда так делаем. Правила у нас такие, понимаешь? А свое настоящее имя ты никому не говори. Это не принято. Ладно?
Мне не нравится, как она на меня смотрит. Потому что я не могу прочесть ее взгляд. В этих глазах нет ничего кроме изумрудной чистоты. В них совершенно не за что зацепиться, и я окунаюсь туда целиком. И не понимаю, как можно так запросто пустить в себя кого-то, и как в человеке может быть столько света. И меня волной накрывает безграничная любовь к миру. Теплая и всеобъемлющая. Я начинаю понимать. Она не боится, она не протестует, она принимает все, что происходит здесь и сейчас, и принимает это с любовью. У нее особые отношения с миром.
– Что ж, давайте дадим мне имя! – она улыбается, и я тут же влюбляюсь в ее улыбку и понимаю, что смотрю на нее сейчас точно так, как Сумрак минуту назад.
– Сказка, – неожиданно для самого себя говорю я, и тут же поясняю. – Просто ты появилась тут, прям как в сказке.
– Гром меня разрази, точно! – Пит ударяет ладошкой по столу. – Она вылитая Красная Шапочка, что шла с пирожками к бабушке, а по дороге повстречала Серого Волка!
Похоже, это он намекает на меня. А сам-то? Питер Пэн, жаждущий отвести Венди в волшебную страну!
– Точно, я видела вчера какую-то собаку… – девчонка морщит лоб, пытаясь вспомнить что произошло, пока она была под воздействием Лекаревских экстрактов.
Я помалкиваю о том, что она поначалу напомнила мне Дюймовочку. Вдруг меня не так поймут, начнут сентиментальничать и копаться в моем детстве. Придется совершить кровожадное убийство на глазах у всех, чтобы никто больше не представлял меня симпатичным мальчиком, выросшим на милых добрых сказках.
– Тебе нравится это имя? – спрашивает Сумрак.
– Да! – она улыбается самой счастливой улыбкой на земле. – Все, теперь я одна из вас, и скоро начнутся приключения?
Сказать, что она очаровашка – ничего не сказать. Никогда в жизни ни одну пушистую прелесть мне не хотелось потискать так, как я сейчас хочу потискать ее. Я в шоке от самого себя. И от всего, что здесь творится.
Мне интересно, как на нее отреагировали все остальные. Кошка сидит насупленная, барабанит пальцами по столу, думает, хмурит брови. Пит заталкивает булочку в рот целиком и теперь напоминает обезьяну с набитыми щеками и крошками на подбородке. Он весел и бодр, как обычно. Взгляд, с которым Сумрак поглядывает