Вбегаю в Бункер перед самым рассветом. Это самое тихое время, и мне не нравится, с каким грохотом по коридорам разносится цоканье моих когтей. Не хотелось бы всех перебудить.
Просовываю нос в узкую щель, приоткрываю дверь шире и проскальзываю в комнату Кошки. Она спит на полу на матрасе, одна нога высовывается из-под одеяла. Ее сон крепок, она не замечает моего появления и не просыпается, когда я падаю рядом и кладу голову ей на живот. Ее ровное дыхание убаюкивает меня, я проваливаюсь в беспокойный звериный сон.
Глава 4
Скачу по золоченой солнцем лужайке. Проваливаюсь в траву по самые уши, кузнечики разлетаются в разные стороны, оглушительно стрекача. Пытаюсь схватить их, но, когда моя зубастая пасть захлопывается с громким клацаньем, в ней не оказывается ни единого кузнечика, что нисколько не расстраивает меня. Скачу дальше. Вдруг задняя лапа попадает в осиное гнездо, и возмущенные таким наглым поведением осы с ожесточением впиваются десятком острых жгучих жал. Я взбрыкиваю и просыпаюсь.
– Эй! Совсем ополоумел?! – Кошка едва успевает увернуться от моей ноги, летящей ей в челюсть.
Открываю глаза, осматриваю стены маленькой комнаты, пытаясь припомнить, где я их видел раньше. Подо мной тонкий матрас и скомканное одеяло, я обнимаю подушку, будто любимую девушку. Приподнимаюсь на локте и сразу вижу больше.
Кошка сидит рядом, у нее в руках кусочек ваты, смоченный в чем-то вонючем.
– Что ты делаешь? – спрашиваю хриплым не своим голосом. Не могу понять, как очутился в ее спальне.
– А ты как думаешь?!
Она подбирает с пола ком одежды и швыряет им в меня. После превращения моя реакция заторможена, я успеваю только лишь отвернуться, но не поймать его на лету. Скомканные тряпки бьют меня по голове и падают рядом. Звериные привычки настолько сильны, что я сперва принюхиваюсь к вещам, а уже потом рассматриваю и узнаю в них свои штаны и футболку.
– Взяла у тебя в комнате первое попавшееся, – Кошка поджимает губы, удостоверившись, что я больше не стану брыкаться, кладет мою ногу себе на колено. – Позволь узнать, почему ты заявился ко мне посреди ночи?! Вся постель теперь в земле! Ты видел, что у тебя лапа порезана? Запачкал тут все кровью! Сам отмывать будешь! Где ты ее так изранил?
Она с остервенением прижигает порез, но я этого почти не чувствую, потому что сейчас буквально каждый сантиметр моего тела отзывается болью. Надеть на себя футболку кажется настоящим испытанием. Мне чудится, будто после ночи в волчьей шкуре мои мышцы превратились в раскаленные угли. Малейшее движение доставляет неимоверные муки. Даже мне, человеку в довольно неплохой физической форме, невозможно всю ночь скакать по лесам и горам и наутро не быть разбитым. Я стараюсь отстраниться от