Эда позволила себе улыбнуться. Неудивительно, что Комбу так хотелось отыскать безымянного защитника. Если ее догадка верна, она убивала его наемников.
Конечно, все это домыслы. Доказательств не было, как не было и доказательств, что Лота удалил Комб. Но нутром Эда чуяла, что стоит на верном пути.
Брак с Льевелином казался делом решенным. Комб мог быть доволен. Если новых убийц не появится, значит чутье ее не обмануло, и Сабран в безопасности, пока не станет снова противоречить Комбу. А уж тогда Ночной Ястреб опять расправит над троном свои темные крылья.
Эда намеревалась их подрезать. Ей бы только найти доказательства – и удобный случай.
Стекались все новые гости. Семьи герцогов Духа. Странствующие рыцари, которые боролись с мелкими преступлениями по всему Инису и иной раз добывали себе славу. Священнослужители в ризах с подобранными рукавами. Бароны и баронеты. Мэры и члены магистратов.
Скоро начали прибывать долгожданные посланцы Хрота. Король Раунус из дома Храустр прислал на помолвку высокородных свидетелей. Сабран приняла их с неподдельной теплотой. Скоро по всему дворцу зазвенели песни и смех северян.
В недавние времена среди гостей оказались бы и искалинцы. Эда хорошо помнила последний визит представителей дома Веталда, когда донмата Мароса прибыла на празднование тысячелетия правления Беретнетов. Их отсутствие напоминало о том, как ненадежно будущее.
В день прибытия в Аскалонский дворец Обрехта Льевелина в палате приемов толпились важнейшие из придворных и гостей двора. Совет Добродетелей собрался почти в полном составе. Арбелла Гленн оправилась от болезни – к немалому сожалению честолюбивых дам – и стояла сейчас справа от трона.
Арбелла и в лучшие времена выглядела хрупкой. Глаза у нее слезились, пальцы были искалечены вышивальной иглой. А сегодня Эда не сомневалась, что ей рано было вставать. Правда, старая дама улыбалась королеве с материнской гордостью, но крылась в ней какая-то тихая грусть.
Вообще же зал гудел как улей. Сабран ожидала нареченного, стоя перед троном в окружении шести герцогов Духа, блиставших отделкой плащей и ливрейных воротников. Сама она оделась в простое платье из багряного бархата с атласом, достойно оттенявшее водопад ее черных как ночь волос. Ни оборок, ни драгоценностей. Эда разглядывала ее со своего места среди других камеристок.
В таком наряде Сабран была прекрасна, как никогда. Инисцы, как видно, верили, что ее красота – в богатых одеждах, но богатство лишь скрывало красоту королевы.
Сабран перехватила ее взгляд. Эда отвела глаза.
– Где же твои родители? – обратилась она к стоявшей справа Маргрет.
– Сослались на папино нездоровье, но я думаю, мама просто не желает видеть Комба, – прикрываясь павлиньим веером, ответила Маргрет. –