– Вы вмешиваетесь в дела, – продолжал он мягко, – о которых не имеете представления. Муха в коробке передач автомобиля была бы в большей безопасности, чем вы, если не уйдете с моей дороги.
Мягкий и тихий голос звучал так угрожающе, что Драммонд уставился на Петерсона удивленно. Это казалось наваждением, сном, галлюцинацией. Циничный блеск триумфа в глазах Петерсона разрушил это ощущение; было вполне ясно, что джентльмен неправильно истолковал молчание в ответ на свои речи.
– Ваша искренность столь же освежающа, как и ваши сравнения, – ответил Хью радушно. – Я дрожу, думая о той бедной маленькой мухе, господин Петерсон, особенно учитывая, в каком состоянии находится коробка передач вашего автомобиля, с вашим чудесным шофером.
Драммонд проводил посетителя к выходу. Из другого конца холла на все это смотрел Денни, делая вид, что чистит от пыли книжные полки. Лицо слуги было невозмутимо. Хозяин просто провожает обычного посетителя, а что тут такого?
И тут из глубины комнаты, у входа которой стоял Денни, донесся стон. Лицо Драммонда на миг нахмурилось, а Петерсон многозначительно заметил.
– Инвалид в доме? Как неудобно! – Он положил руку на мгновение на руку капитана. – Боюсь, что вы собираетесь выставить себя дураком. И это будет такая жалость! – Он повернулся к лестнице. – Не беспокойтесь, пожалуйста; я могу дойти до двери сам!
Хью возвратился в свою комнату и закурил глиняную трубку, усевшись в любимое кресло, где Джеймс Денни нашел его пять минут спустя. Капитан засунул руки глубоко в карманы и сидел, скрестив ноги, глядя в окно. Джеймс спросил Хью о ланче дважды без результата и наконец, будучи послан к черту, обиженно удалился на кухню. Драммонд не строил иллюзий относительно своей безопасности. Недооценка противника никогда не была его характерной ошибкой, ни на ринге, ни во Франции, и у него не было намерения делать ее теперь. Человек, который мог похитить американского миллионера и накачивать его наркотиками, пока тот не стал немногим больше, чем ребенок, и затем использовать тиски, чтобы заставить несчастного подписать какие-то бумаги, вряд ли окажется чрезмерно щепетильным в будущем. На самом деле свист той пули все еще звучал в его ушах.
Чтобы разобраться в ситуации и сконцентрировать свой разум, Драммонд прибег к старой уловке, начав разговаривать шепотом сам с собой. Смешно, но часто это работало.
– Одно из двух, – заметил он, взмахнув курительной трубкой. – Дать им бумагу или не дать. Отдать – идиотизм. Нелепость и абсурд. Поэтому – ответ номер два.
Он повторно скрестил ноги и выбил трубку на ковер. Потом позвонил в звонок.
– Джеймс, – сказал он вошедшему Денни, – возьмите листок бумаги и карандаш и сядьте за стол. Я собираюсь подумать, и я не хотел бы пропустить что-нибудь важное.
Слуга сел, ожидая дальнейших распоряжений.
– Во-первых, –