– Это он так плачет, – попробовал заступиться за маленького Штуш.
– Тебе слова не давали, – огрызнулась Тильда. – Плачет он… А ушки-то остренькие! Ну вот… Так кто, думаете, его качал и стирал многочисленные пеленки? Матушка? Ха! Она всегда вдали от суеты, пиры закатывает. Кормилица? Ха-ха. И не кормилица – той, видите ли, отдыхать нужно и есть мясо, а то, мол, молоко пропадет. Вот я и крутилась – то на поляну за травой, то пеленки прополоскать, а тут еще сплошной скулеж, вытье, оханье и бульканье. Спятить можно!
– Ну, куда уж дальше-то, – проворчал я и получил по уху.
– Поговори еще! Вот я и решила вас догнать, пока далеко не уехали. Леопольду я травы наготовила на год, а младенец и без меня проживет. Хоть пару-тройку ночей поспать нормально, на свежем воздухе. А я вам пригожусь. Готовить буду, убирать. Я еще дупла пчелиные нюхом чую – с медком будем!
– Знаю я, как ты убираешь, – холодно сказал я, потирая ухо. – Вещи все с места на место переложишь, да так, что потом не найдешь ничего, а потом будешь гордо ехать на коне и говорить: «Вот какая я уборщица»!
– Ты дождешься когда-нибудь! – Тильда злобно посмотрела на меня. – Вот взяла бы и уехала! Что бы вы тогда делали?
– Ехали бы дальше, – пожал плечами я.
– А мед?
– Мед… Да, мед – это хорошо.
– А готовить?
– Это тоже хорошо. Главное – вкусно!
– Тогда бери свои слова обратно!
– Не возьму! Правду не задушишь!
– Тогда я тоже сейчас про тебя кое-что расскажу…
– Друзья мои! – я приподнялся с места. – Моя сестра едет с нами! Не правда ли, здорово?
– Замечательно, – кисло сказал Прич. – Только женщин нам и не хватало. Вечно их защищай, спасай, а благодарности не дождешься.
– Пусть едет, – кивнул Штуша. – Она смелая. Вон как на меня кричала!
– Кстати, а что это за ископаемое? – подняла бровь сестра.
– Ископаемое ископалось из норы, – пояснил я. – Не дракон. Зовут Кутя. Или Штуша, все равно. Так как Громобоя Прич не уберег, я еду на нем.
– Конь на обед, молодец на ужин, – невпопад разъяснил оруженосец.
– Ты еще скажи – «волчья сыть, травяной мешок», – съязвила Тильда.
– Давайте ее не возьмем, – взмолился Прич. – Пусть катится в свой Фарамор. Я сам по дуплам лазать буду!
– Сам катись! – отозвалась Матильда. – Трус-бояка, шотландская собака! Я и сама, между прочим, могу быть оруженосцем, не хуже тебя.
– Побрить тебя надо будет, – заметил Причард. – В смысле, волосы обкорнать!
– Я вот сейчас тебе что-нибудь обкорнаю! Волосы можно и под шлем спрятать.
– Ага, и ходить, как стукнутая? Тоже мне, Голова В Шлеме!
– А ты – Голова-Шишка!
– О`кей, ребята, хватит! – не выдержал я. – Причард, она не отстанет.