Лилиан Каупервуд ворочалась и металась в своей постели перед лицом этой новой беды. Из новостей, полученных от его отца, самого Фрэнка, Анны и свекрови, ей вдруг стало ясно, что Фрэнк близок к банкротству или уже обанкротился, – было почти невозможно сказать, что случилось. Фрэнк был слишком занят для объяснений. Кажется, все началось из-за пожара в Чикаго. Никто еще не упоминал о городском казначействе. Фрэнк попал в ловушку и боролся за жизнь.
В этот критический момент она на время забыла о письме, сообщавшем о его измене; вернее, перестала думать о нем. Она была потрясена, испугана, ошеломлена и сбита с толку. Ее маленький, благолепный, прекрасный мир слетел со своей оси. Великолепный, богато украшенный корабль их фортуны болтался по волнам без руля и ветрил. Она чувствовала, что должна оставаться в постели и постараться заснуть, но ее глаза были широко распахнуты, а мысли причиняли боль. Еще несколько часов назад Фрэнк настаивал, что ей не о чем беспокоиться и что она не должна ничего предпринимать; она ушла от него, задаваясь доселе неведомым вопросом, в чем состоит ее долг и как лучше исполнить его. Традиция подсказывала ей держаться рядом с мужем, и она решила это сделать. Так диктовали религия и общественные нравы. У них были дети, которые не должны пострадать. Фрэнка нужно вернуть, если это еще возможно. Он это переживет. Но какой тяжкий удар!
Глава 31
Известие о временном закрытии банкирского дома «Фрэнк А. Каупервуд и Кº» вызвало большой переполох на фондовой бирже и во всей Филадельфии. Оно было совершенно неожиданным, а его масштаб оказался огромным. Общая задолженность составляла миллион двести пятьдесят тысяч долларов, а активы из-за существенного падения стоимости акций едва достигали семисот пятидесяти тысяч долларов. Была проведена тщательная проверка бухгалтерского баланса, прежде чем цифры были преданы огласке; когда это случилось, акции упали еще на три пункта, а в газетах на следующий день появились скандальные заголовки. Каупервуд не собирался объявлять себя полным банкротом; он хотел временно прекратить платежи, а затем, по возможности, надавить на кредиторов и возобновить операции. Но возникли две преграды: дело о пятистах тысячах долларов, взятых из городской казны под смехотворно низкий процент, ясно показывало, как на самом деле велись дела, и вопрос о чеке на шестьдесят тысяч долларов. Коммерческое чутье подсказывало ему способы ассигнования его активов в пользу наиболее крупных кредиторов, которые впоследствии будут поддерживать возобновление его деятельности; это нужно было сделать как можно скорее. Харпер Стэджер уже составил список предпочтительных кредиторов, в который включил «Джей Кук и Кº», «Эдвард Кларк