– Нет, Фрэнк, – прошептала она. – Это отец, и тебе лучше отпустить меня. Думаю, он ничего не сделает со мной или с тобой. Если это он, оставь мне записку в конторе. Я приду туда. Если я смогу как-то помочь тебе, то сделаю это. Рано или поздно все решится, но сейчас не время для объяснений. Ничего не говори.
Он надел пиджак и пальто и стоял с шляпой в руке. Эйлин была почти одета и сражалась с рядом алых пуговиц на спине своего платья. Каупервуд помог ей. Когда она надела шляпку, перчатки и была полностью готова, он сказал:
– Позволь мне выйти первым. Я хочу посмотреть.
– Нет, Фрэнк, пожалуйста, – мужественно воспротивилась она. – Дай мне; я знаю, что это отец. Кто еще это может быть? – Она на мгновение подумала, что отец мог привести ее братьев, но не поверила этому. Она знала, что он не может так поступить. – Ты можешь спуститься, если я позову, – продолжала она. – Ничего страшного не случится. Я понимаю отца. Он ничего мне не сделает. Если пойдешь ты, это лишь рассердит его. Позволь мне спуститься, а сам стой у двери. Если я не позову тебя, это нормально. Ты согласен?
Она положила маленькие руки ему на плечи, и Каупервуд тщательно взвесил ее слова.
– Хорошо, – сказал он. – Но я спущусь вместе с тобой.
Они подошли к двери, и Каупервуд открыл ее. За дверью стоял Олдерсон, а миссис Дэвис и два других сыщика держались футах в пяти от них.
– Итак? – властно произнес Каупервуд, глядя на Олдерсона.
– Джентльмен внизу хочет видеть эту даму, – сказал Олдерсон. – Полагаю, это ее отец, – тихо добавил он.
Каупервуд уступил дорогу Эйлин, которая проскользнула мимо, разъяренная присутствием мужчин и своим разоблачением. Мужество полностью вернулось к ней. Она была разгневана при мысли о том, что отец выставил ее на посмешище. Каупервуд сделал шаг следом за ней.
– Я бы посоветовал не спускаться прямо сейчас, – рассудительно предупредил Олдерсон. – Там ее отец. Кажется, его зовут Батлер, не так ли? Он хочет видеть ее гораздо больше, чем вас.
Каупервуд медленно вышел на лестничную площадку и прислушался.
– Что случилось, отец? – услышал он голос Эйлин.
Он не расслышал ответ Батлера, но остался спокоен, потому что знал, как сильно старый ирландец любит свою дочь.
Встретившись с отцом, Эйлин попыталась смерить его дерзким и укоризненным взглядом, но серые глаза Батлера, глубоко запавшие под кустистыми бровями, являли такую усталость и отчаяние, что даже в своем гневе она не осмелилась открыто выступить против него. Все это было слишком грустно.
– Не ожидал найти тебя в таком месте, дочь моя, – сказал он. – Я думал, ты более высокого мнения о себе.
Его голос прервался, и он ненадолго замолчал.
– Я знаю, с кем ты здесь, – продолжал он, грустно качая головой. – Негодяй! Я еще доберусь до него.