Ветер усиливался, словно прислушавшись к чаянью сердца. Завертелись деревья, задрожали и рухнули склоны, все окружающие предметы столкнулись друг с другом и, разбившись, рассыпались брызгами. Земля больше не давала опоры, воздух не оказывал давления, члены лишились контроля, голова, отвергнув все мысли, стала лёгкой как пыль, и благодаря этому не могла утонуть. С дерзостью наркомана врывалась Илайя в этот чужой мир, не задумываясь о том, что может наткнуться на какие-то барьеры, и даже если бы кто-то предупредил её о них – не веря в них. Она ступала сюда без тени сомнения в том, что это место принадлежит ей, как и любое другое место, которое она заслужила своей любовью, неудержимым стремлением к нему.
Когда Илайя открыла глаза, она почувствовала в них песок. Смеркалось. Ветер полностью стих. Её мокрые вещи лежали поблизости. Луны она не нашла. Несколько камней на берегу, один из которых ей почему-то захотелось поднять. Она лежала без единой мысли, пока не стемнело, а потом поднялась, и песок легко осыпался с живота. Было душно, но по спине скатилась волна прохлады. Не подумав о том, что могла разучиться ходить, Илайя двинулась в сторону санатория.
Анна и Леонард играли в шахматы за кухонным столом.
– Тебя не было четыре часа. Мы уже начали волноваться, – сказала Анна, на секунду отрывая взгляд от доски.
– Я думала, меня не было несколько лет, – сказала Илайя.
– Купалась? – спросил Леонард, нашаривая рукой свою кружку с чаем.
– Катала душу на волнах, – усмехнулась Анна, коротко глянув на Илайю. – У тебя в комнате не постелено. Сможешь взять постель в нашем шкафу и сама постелиться? Или подожди меня: сейчас мой ход, а потом я тебе помогу.
– Не нужно, Анна, я справлюсь.
Домик, выделенный Леонарду по должности, насилу натягивал метров на шестьдесят и был разбит тонкими перегородками на шесть помещений: кухню, прихожую, переходящую в небольшой коридор, и четыре комнаты. Туалет и душ располагалась во дворе, там же была и деревянная веранда, крошечные размеры которой компенсировались умопомрачительным видом из неё, чуть более скромным, чем вид с прогулочной аллеи санатория, но зато безраздельно принадлежащим обитателям дома. Со стороны моря не было никакого забора, от нежелательных гостей дом был защищён невысоким, но довольно крутым обрывом, который можно было обойти по пологой тропке, как бы запрятанной под свод склона. И отсюда ничего не стоило тихонько пробраться