– Но если, вам товарищ майор, необходима политическая аналогия, то считайте, что три планшета означают три революции в истории нашего государства, – нашелся я – По-моему, это может быть убедительно. Но если, вы товарищ майор прикажете, я поставлю любое число красных подрамников, – смиренно заявил я.
Майор ничего не сказал и все осталось без изменений.
Накануне 1-го мая в клубе состоялось торжественное собрание стройбата. Все было, как обычно это бывает в подобных случаях. За столом, покрытом красным сатином, сидел президиум, замполит с трибуны произносил речь о солидарности всех трудящихся разных стран для борьбы с капитализмом. Не изменяя своей манере обращаться с подчиненными, майор ораторствовал так напористо, словно все сидящие в зале были противниками это самой солидарности и ему необходимо было всех этих разгильдяев наставить на путь истинный.
После торжественной части состоялось выступление художественной самодеятельности.
Клуб начал работать. Я принялся комплектовать библиотеку, покупая книги в киосках и магазинах на небольшие стройбатовские деньги. Месяца через полтора политотдел прислал в стройбат киноаппаратуру и откуда-то появился киномеханик, задиристый и заядлый рядовой по фамилии Куликов.
Я притерпелся к своему новому положению. После завтрака собирал солдатские письма и штабные отправления, если таковые были, и отправлялся на почту в Солдатский переулок. Это было близко и можно было идти через Лефортовский парк, а можно было и по улице мимо академии. На почте работали некрасивые женщины и все какие-то недобрые. Вообще во всех учреждениях, магазинах, в киосках, в кассах метро работают только сердитые женщины. На почте я старался поскорее обернуться со своими делами и на выход. А если подумать, то с чего бы всем этим женщинам быть добрыми и вежливыми? Четыре года войны, послевоенный голод, нужда, мужей нет, вечные заботы, чем детей накормить, во что обуть их и одеть. «Доля ты долюшка, женская доля…»
Один раз я ехал на почту на телеге. Вышел за проходную и сразу же увидел подводу, что было весьма редким явлением на московский улице. Подвода ехала от Лефортовского моста вверх по Красноказарменной улице. Ездовой – хохол – увидел, что я ожидаю, когда он проедет, приветливо предложил:
– Сидайте, сидайте, вместе будем ехать.
Я вспрыгнул на телегу, хохол что-то принялся мне рассказывать,