Начались праздничные хлопоты по сервировке стола, в которых сильная половина участвовала в качестве зрителей и советчиков. Толстушка Кэт оформляла собственноручно приготовленные отбивные, украшая их веточками зелени.
Виолетта из произведённых Леной котлет сотворила ромашку, для достоверности в центре поместив яичный желток.
Генеральская племянница, продолжая традиции хозяина, смастерила эротическое блюдо из двух очищенных куриных яиц, между которыми вложила банан.
За несколько минут всё было приготовлено.
Жульдя-Бандя не смог не выразить своего восхищения:
– Какой шикарный стол, девочки! Особенно вам сегодня удалась колбаса! – он изъял с тарелки кружочек сервелата, бесцеремонно отправив в рот.
Хозяйка пригрозила пальчиком в надежде сохранить сервировку до начала торжественной части.
– А ты что грустишь, как монах на партсобрании?! – она всучила веник в руки музыканта. – Подметай полы в доме. Ты, – Марина жалом ногтя указательного пальца ткнула в грудь Жульди-Банди, – моешь полы, здесь уже два месяца никто не убирался. Швабра, ведро в коридоре, вода…
– В бассейне.
– В колонке возле груши, умник! – она кинула аспидный взгляд на Александра-второго. – А ты иди прибираться в сауне и в предбаннике…
– Так я же сегодня истопником, – попытался опротестовать приговор тот.
– На полставки, – напомнила толстуха Кэт, выталкивая его из помещения…
– А на полставки горничной, – Марина нашла в этой профессии повод рассмеяться.
– И евнухом, – бросил вослед тёзка…
– …Господа, у меня эксклюзивное предложение! – обратился к общественности Жульдя-Бандя, когда униженные и оскорблённые самцы вполне справились с женской работой.
– Мы принимаем только сексклюзивные! – хихикнув, заявила полногрудая наследница.
– Я предлагаю этот банно-стаканный день, – внёс реформистскую идею гость, – вопреки устоявшейся традиции, начать с посещения парилки!
– И шо мы в той парилке будем делать трезвые?! – воспротивился Александр-первый, приверженец классицизма в таких неделикатных вопросах.
– Шо, шо – париться! – передразнила Виолетта.
– Так, раздеваемся, господа! – возгласил Жульдя-Бандя тоном, не принимающим возражений, что не очень понравилось ни первому, ни второму Александрам.
– А до каких поров?! – осведомилась Марина, вовсе не преследуя цели таить от общества выращиваемый более четверти века бюст.
– До поров, определённых природою! – уточнил взваливший на себя организаторские функции молодой человек.
– Форма номер раз – часы, трусы, противогаз! – усмехнулся репрессированный истопник в попытке реабилитироваться