365 лучших сказок мира. Братья Гримм

счастлив? Нет, но я заставил и мою новую когорту почувствовать себя несчастной… Моей матери я написал, что счастлив, однако, мои друзья, – он вытянул руки на своих обнаженных коленях, – я не пожелал бы худшему врагу страдать так, как я страдал в течение первых месяцев жизни на стене. Подумайте, в числе офицеров вряд ли был хоть один, кроме меня (как я думал, потерявшего милость моего генерала), вряд ли один, не сделавший чего-нибудь дурного или безумного. Один убил человека, другой украл деньги, третий оскорбил богов или обидел высоких сановников, а потому был послан на стену, в это убежище от позора и страха. Солдаты оказались не лучше офицеров. Кроме того, стену наполняли представители всех племен и народностей империи. Не находилось двух башен, в которых люди говорили бы на одном и том же наречии или поклонялись бы одним и тем же богам. В одном отношении только между всеми нами царило равенство. Какое бы оружие мы ни носили до появления в этом месте, на стене мы превратились в лучников, точно скифы. Пикт не может убежать от стрелы или проползти под нею. Он сам лучник. Он знает.

      – Вероятно, вы все время сражались с пиктами? – заметил Ден.

      – Пикты сражаются редко. Около полугода я не видел ни одного воюющего пикта. Мирные пикты сказали нам, что все они ушли на север.

      – Что значит мирный пикт? – спросил Ден.

      – Это такой пикт (их было много), который умеет сказать несколько слов на нашем языке и перебирается через стену, чтобы продать лошадь или собаку-волкодава. Без лошади, собаки и друга человек погиб бы на стене. Боги даровали мне все эти три дара, а нет дара лучше дружбы. Вспомни об этом, – Парнезий обратился к Дену, – когда сделаешься взрослым молодым человеком. Твоя судьба зависит от твоего первого истинного друга.

      – Он хочет сказать, – улыбаясь, заметил Пек, – что, желая быть порядочным малым, ты должен в юности приобрести хороших друзей. Но если в ранней молодости ты сам будешь поступать низко, у тебя будут низкие друзья. Прислушайся к словам о дружбе, которые говорит благочестивый Парнезий.

      – Я совсем не благочестив, – ответил Парнезий. – Но знаю, что значит быть хорошим человеком, и хотя мой друг не имел надежды на счастливое будущее, он был в десять раз лучше меня. Не смейся же, фавн.

      – О, вечная юность, верующая всему! – крикнул Пек, качаясь на высокой ветке бука. – Расскажи же им о твоем Пертинаксе.

      – Это был посланный мне богами друг. Я говорю о первом юноше, который заговорил со мною. Он был немного старше меня и командовал когортой Августы Виктории в башне между нашей и нумидийской. По совести, он был гораздо лучше меня.

      – Почему же он служил на стене? – быстро спросила Уна. – Ведь все они сделали что-нибудь дурное? Вы сами сказали это.

      – Его отец умер; он был племянником очень знатного и богатого человека, не всегда добро относившегося к его матери. Когда Пертинакс вырос, он узнал это; тогда его дядя хитростью и силой отправил его к стене. Мы познакомились во время одной церемонии в нашем храме… в темноте. Это