– Да, – сказал Ден. – Это было бы дурно.
– Именно так я и думал, – произнес Парнезий. – Но Максим нахмурил брови. «Ты никогда не станешь императором, даже и генералом не будешь», – заметил он.
Я молчал; мой же отец, казалось, был доволен.
– Я здесь, чтобы в последний раз взглянуть на тебя, – сказал он мне.
– Ну, теперь ты его видел, – проговорил Максим, – твой сын никогда больше не понадобится мне. Он будет жить и умрет офицером легиона, а мог бы сделаться префектом одной из моих провинций. Теперь поешь и выпей с нами, – прибавил он, обращаясь ко мне. – Твои воины подождут.
Мои жалкие тридцать солдат стояли, точно винные мехи, блестящие на солнце; Максим провел нас к тому месту, где его люди приготовили для нас закуску, и сам смешал вино с водой.
– Через год, – сказал он, – ты вспомнишь, что ужинал вместе с императором Британии и Галлии.
– Да, – произнес мой отец, – ты в состоянии управлять двумя мулами, Британией и Галлией.
– А через пять лет вспомнишь, – продолжал Максим, передавая мне кубок с напитком, – что ты пил с императором Рима.
– Нет, – сказал мой отец, – тремя мулами ты править не в силах: они разорвут тебя на части.
– И ты будешь хныкать на своей стене, потому что твое понятие о справедливости было тебе дороже милости императора Рима.
Я ничего не говорил. Нельзя отвечать военачальнику, носящему пурпур.
– Я на тебя не сержусь, – продолжал Максим, – я слишком многим обязан твоему отцу.
– Ты мне ничем не обязан, – ответил мой отец, – я только давал тебе советы, которые ты никогда не принимал.
– Слишком обязан твоему отцу и потому не буду несправедлив к кому-либо из его семьи. Поистине, скажу, из тебя мог бы выйти хороший трибун, но я считаю, что тебе суждено жить и умереть среди зарослей вереска на стене.
– Очень возможно, – заметил мой отец. – Однако очень скоро пикты и их союзники прорвутся за стену. Ты не можешь увести из Британии все войска, чтобы они помогли тебе стать императором, и воображать, будто север останется спокоен.
– Я следую велениям моей судьбы, – сказал Максим.
– Ну и следуй, – произнес мой отец, вырывая из земли корень елочки, – и умри, как Феодосий.
– А, – произнес Максим, – мой старый генерал погиб, потому что слишком хорошо служил империи. Может быть, меня тоже убьют, но совсем не из-за этого, – и он улыбнулся бледной, холодной улыбкой, от которой у меня кровь застыла в жилах.
– В таком случае, мне лучше следовать велениям моей судьбы, – ответил я, – и отвести моих людей к стене.
Максим посмотрел на меня и наклонил голову скользящим движением, как испанец.
– Следуй судьбе, мальчик, – сказал он.
На этом разговор закончился. Я был рад уйти, хотя мне хотелось дать отцу много поручений к нашим домашним. Я вернулся