Он ещё повертел головой, углядел в густой траве приличное углубление, с огромными трудами дотащил туда ящик, набросал сверху сухих веток и тщательно уничтожил следы.
– Дрек мит фефер![9] – выругался он.
Такое славное начало и такое гнилое продолжение! Дельце казалось вернейшим: в багажном вагоне следующего в губернский центр поезда имел место ящик, в который на всех пройденных станциях спускали суточную выручку за грузовые операции и продажу билетов. Охраняли ящик всего только двое низших жандармских чинов. Группа узнала о ценном грузе от своего человечка в железнодорожном управлении. Он уверял, что меньше пятидесяти тысяч к концу пути не собирается. Для людей же из группы провернуть такой экс было в одно удовольствие – все они занимались этим в России и таки имели солидный опыт.
Глухой ночью, на уединённом перегоне среди густого леса, тем, где паровоз замедлял ход, поскольку полотно шло на подъем, они устроили славный кипиш[10], открыв настоящую канонаду из револьверов и японских винтовок. Позже свидетели уверяли, что в налёте участвовало, по крайней мере, десять человек. Шмоки![11] Их было всего пятеро ссыльнопоселенцев, живущих в Сибири за казённый счёт. Изя – эсер, трое эсдеков, а пятый – известный питерский «медвежатник» Ляксей Хруст.
Пока четверо экспроприаторов дырявили деревянные стенки вагонов, заставляя поездную прислугу в панике соскакивать и разбегаться, кто куда, Яша Подрабинек (партийная кличка Неволин), бывший инженер, запрыгнул на еле тащившийся поезд и, немного пошуровав, отцепил паровоз вместе с идущим сразу после него почтовым вагоном. После чего Яша направил на машиниста с помощником пару хорошеньких маузеров и заорал, как пьяный матрос:
– С паровоза поцы, бекицер![12]
Они сгинули так быстро, словно их сдула нечистая сила. Проехав ещё немного, паровоз совсем остановился. Запыхавшиеся налётчики догнали его и стали ломиться в двери вагона.
– Эй, мосерим,[13] открывайте, а то запалим! – заорал Изя и пару раз стрельнул в двери.
– Погодь, откроем, – раздался из вагона грубый голос, и изнутри завозились с запорами.
Налётчики ждали с оружием в руках. Но всё равно не успели – как только двери отъехали, из вагона раздались револьверные выстрелы. Сруль Пайкес (партийная кличка Доктор), бывший аптекарь из Винницы, заимел а лох ин коп,[14] и мозги его резво брызнули сквозь затылок. Остальные, как бешеные, принялись палить во тьму вагона. Яша бросил туда бомбу, и все попадали на насыпь. Бухнул взрыв, стрельба прекратилась. С насыпи поднялись трое: Доктор лежал спокойно, а Хруст корчился от боли – одна пуля перебила ему руку, вторая застряла в лёгком.
Экспроприаторы