Сарат смотрел во все глаза, но, похоже, был разочарован. Прекрасно его понимаю: поверхность сразу после полировки отнюдь не выглядит образцом красоты. Какой там блеск – а черную грязищу не хотите? Черную – потому что мелкие частицы загрязняют полировальную пасту, а грязищу – потому что ее потом обязательно надо будет смыть. Хорошо бы чистым спиртом, но такового пока не имеем. Но уж горячей водой с мылом – это обязательно. И полотенцем (то есть куском чистой материи) вытереть (и никоим образом не перепутать полотенца «не от той пасты»!).
Хуже всего было то, что требовалась жесткая экономия всего – начиная с пасты и кончая мылом. Не было самого распривычного: прекратить полировку и посмотреть опытным взглядом, готова ли поверхность. Хотя бы уж потому, что для такой проверки требовалась полная очистка поверхности – а если проверять много, то никакого мыла не хватит.
Больше того: положившись на чутье, я не стал вообще проверять первую грань, а сразу взялся за вторую. С ней дело пошло веселей: сказался опыт. Жалких два с половиной часа – и грань была готова. Пришлось, правда, снизойти к страданиям Сарата и рассказать, что грани будут выглядеть значительно лучше по завершении работы, то есть после их промывки.
Хуже всего дело пошло с основанием шестигранной призмы. Оно было куда менее ровным, чем мне казалось. Начать полировку пришлось самой грубозернистой пастой, потом тщательнейшим образом отмывать ее и сразу еще раз отмывать (для гарантии), после чего смотреть, затем полировать более тонкой пастой (тут дело пошло веселее), следующая промывка (и еще одна) и, наконец, тонкая паста (эта полировка пошла куда хуже, поскольку оказалось, что, похоже, нужен еще один, промежуточный размер абразива)…
Короче, лишь вечером третьего дня работы я аккуратно протер кристалл еще одним полотенцем (условно чистым) и стал рассматривать. Почти неплохо. Если бы речь шла о металле – даже на четыре балла. Мелкие риски – то ли от грубого абразива, то ли существовавшие с самого начала – так и не удалось свести, но неопытный глаз их бы не заметил. Только вот смотреть будут не глазом. Если я правильно понял самые-самые основы теормага – магические потоки будут на них реагировать. Расщепляться, рассеиваться и вязаться в узелки.
Слегка утешала реакция экс-бакалавра.
Первое, что сделал он, узрев полностью отмытый кристалл, – это ничего не сделал. Он просто сел и стал на него смотреть. Время было позднее, никаких дел не планировалось (да и сил не было), поэтому я стал наблюдать за его реакцией, как в театре. Лицезрение кристалла завершилось фразой из совершенно незнакомых слов, перемежаемых чем-то вроде «Я знал!», «Значит, это возможно!», но знакомые слова шли