Антигона вытерла об юбку липкие, похолодевшие руки. Она ненавидела этот инстинктивный, выворачивающий нутро страх. Ненавидела начинавшуюся в теле дрожь. Ненавидела, что Уилл Джеллико видит и чувствует, как у нее дрогнули нервы, поскольку он прижал ладони к ее рукам, чтобы успокоить их непроизвольное движение. Она отвернулась, стыдясь своей слабости и злясь, что дала Олдриджу такую власть над собой.
– Мне нужно ответить.
Джеллико кивнул, мягко сжал ее руку, снова сказал:
– Смелее, – и отпустил ее.
Антигона удовлетворила свое желание коснуться его, коснуться чего угодно, лишь бы подавить проклятую дрожь, провела рукой по складкам штор, быстро расправляя их по своему вкусу, потом пошла к двери и придала голосу разумную дозу недоумения.
– Кто это?
– Олдридж. – Его милость произнес это приглушенно, словно не хотел, чтобы кто-то еще, кроме нее, его слышал, и вместе с тем сердито, оттого что его заставляют ждать. – Что тут происходит?
– Ничего. – Антигона вложила в голос такое же недовольство, оттого что ее потревожили. – Что вы хотите?
– Поговорить с вами, – сказал он с нарочитой заботливостью.
– О чем? – На этот раз в голосе Антигоны было больше доверия и лишь нота злого презрения.
– Что вы себе думаете? – Судя по тону, лорд Олдридж терял терпение. – Что вы здесь делаете?
Что она делает? Получает куда больше удовольствия, чем когда-либо в жизни. Взгляд Антигоны скользил по комнате, по креслам, стаканам, бутылке коньяка, пока не остановился на книге.
– Читаю. Именно этим занимаются в библиотеке.
Дверная ручка снова загремела, но барьер из замка и кресла выдержал напор.
– Мисс Антигона. Вы собираетесь меня впустить?
– Нет. – Решение пришло без размышлений. – Не думаю.
– Антигона. – Голос за дверью превратился в холодное рычание. – Вы ведете себя как ребенок.
– Именно так поступают люди, сэр, когда задеты их чувства. Когда никто не встает на их защиту. Они поступают соответственно.
– Не встает? Боже правый. Это мистер Стаббс-Хей едва может стоять, непослушное дитя. Лакеям пришлось унести его.
Антигона подавила смешок и взглянула на своего приятеля за шторами. Разве она не шутила на тему… ох, это ведь с Кассандрой она сделала это возмутительное предсказание о лакеях, а не с Джеллико. Как забавно, что возникло ощущение, что тогда она говорила с ним.
– Что вы сказали? – Дверь скрипнула, как будто лорд Олдридж прижался к ней ухом. Должно быть, он услышал смешок.
– Я ничего не сказала, сэр. – Хорошо, что он не видит, как она, отвечая, закатила глаза.
– Вы уверены? Антигона? Кто там с вами?
Что ж, лорд Олдридж при всей его официозной холодности имеет