– Знаешь, что я с собой взяла в дорогу? Глянь! – Ксюха победно подняла над головой длинное, как указка, шило.
– Удивляюсь, что ты не пришла с ним в заднице, – пробурчал я.
– Хха! – вскрикнула она и вонзила шило в стопку протоколов.
Провокация…
Зная, что Ксюха сильна и проворна, как Буян, я использовал запрещённый приём, туго намотал её пшеничные волосы себе на кулак. Она протяжно втянула в себя воздух: «Уффф!» – и поддалась, легла грудью на стол. Я не отпустил, задрал ей голову, и она, трагическая актриса, капая слезами на испорченную папку протоколов, поспешила сама засучить ситцевую юбку и приспустить трусики.
Нервная ночь напитала меня грешной силой. Ксюха стонала навзрыд. Она прильнула к столу щекой, яростно кусала губы и косилась своим огромным глазом, в котором сквозь слёзы горел восторг. Я любовался ею сверху, и сердце моё сердито барабанило, будто в дверь, торопило меня зайти за грань, нарушить правила игры.
Я вышел и вошёл ступенькой выше. Ксюха ахнула и покраснела, как от мороза. Мы замерли, оба в страхе перед новым пространством.
Она закрыла глаза и приподняла брови. С таким лицом дегустируют ценное вино или слушают живую скрипку.
– Мерзавец… – шепнула Ксюха.
Утром нас разбудил Николай Николаевич. Он передал от Зурбагана спасибо и бутылку португальского абсента.
8. Знакомство
В серой моей казённой биографии Ксюха отметилась цветными карандашами.
Как-то в окошке товарной конторы увидел новую работницу – её. Дочь Венеры Милосской и Чебурашки. Ошеломлённый, поспешил к себе.
Закрыл жалюзи (окна тогда ещё были целы), вымыл руки и торопливо успокоился.
В душе настал наплевательский покой, сердце почерствело, кровь остыла, и я пошёл знакомиться.
– Кх! Добрый день! – сказал я, покашливая в грешную руку. – Хожу, смотрю… кх!.. Недавно устроились?
Она подняла глаза, пронзив воздух длинными, как ёлочные иголки, ресницами.
– Я тоже смотрю, что кто-то ходит и замечать меня не хочет. Сразу видно, важный тип. Плевать, думаю, на него тыщу лет, на поросёнка.
Отпрянув от окошка, я выдал дурным басом:
– Дык, у меня дела! Я ведь… – и представился ей, назвав должность, звание и имя-фамилию.
– Дерьма-то, – нахально зевнула она. – Идите, не стойте. Работайте. Если что, меня Ксюха зовут.
Я вернулся в кабинет и залпом выпил литр воды. Отдышался и пошёл мыть руки.
Ночью снился воробей, у которого вместо крыльев были человеческие уши, и он шустро порхал ими.
Проснулся