– Как это благородно, Непеняй Зазеркальевич! – с чувством произнесла Вереда. – Но чем же вы тогда станете заниматься?
– Оптография – невозделанное поле, ученому всегда найдется работа. Если мне не изменяет память, сегодня у нас в студии не слишком напряженный день?
– Да, Непеняй Зазеркальевич, всего один сеанс на два часа.
– Вот и прекрасно, будет время заняться статьей. Персефоний, я хочу, чтобы ты собрал наши лабораторные записи. Вереда, будь добра, расшифруй их и расположи в хронологическом порядке. Я подготовлю иллюзию для сегодняшнего снимка, а потом сяду за статью.
Иллюзию Сударый создал быстро и уже примерял ее в студии, когда вошла Вереда и сообщила:
– Вас спрашивает какой-то господин. Не из Рукомоевых, – поспешила добавить она, видя постное выражение лица Сударого.
– Что ж, пригласи…
В студию вошел человек с аккуратной бородкой, в идеально сидящем клетчатом костюме спортивного покроя.
– Непеняй Зазеркальевич?
– Совершенно верно, – ответил Сударый, приятно удивленный тем, что его имя не переврали. Вообще посетитель не казался похожим на тот класс людей, к которому принадлежали Рукомоевы, но Сударый не спешил расслабляться.
– Позвольте представиться: Колли Рож де Крив, оптограф. Прибыл в Спросонск вчера вечером, поэтому решил отложить визит до сегодняшнего дня. Читал вашу статью в «Маготехнике – юности», был очень впечатлен! В частности по этому поводу и хотел с вами поговорить – если, конечно, не отвлеку от дел…
– Что вы, что вы! – воскликнул Сударый, пожимая ему руку. – Очень рад вашему визиту, господин де Крив, читал ваши статьи, видел снимки и, поверьте, очень хотел познакомиться! Так вас заинтересовала статья о миниатюризации оптокамер?
– Вот именно. По-моему, идея камеры, которую можно удерживать в руках без помощи штатива, а в перспективе – и одной рукой, просто гениальна… Но я вас точно не отвлекаю?
Сударый заверил гостя, что конечно же нет, и пригласил в гостиную. По его просьбе Вереда принесла чай и разлила по чашкам. Видя отношение Сударого к визитеру, секретарша прониклась к нему доверием, и, когда выходила из гостиной, можно было расслышать, как она отвечает на тревожный вопрос Персефония, кого это еще черти принесли в их тихое ателье:
– Это совсем не то, что ты думаешь. Знаешь, кто он? Сам Рож де Крив!
У Сударого были чудесные работники, он не раз и не два встречал в Спросонске умных, образованных людей, но все-таки сильно – боже, как сильно! – соскучился вдалеке от столицы по настоящему профессиональному общению. И вот теперь он отдыхал душой, хотя похвалы Рож де Крива идеям миниатюризации и казались