Новейшая оптография и призрак Ухокусай. Игорь Мерцалов

и вправе делать то, что считаю нужным. Свой дом оставляю в вашем полном распоряжении, а сам отправляюсь по делам. Гони! – крикнул он извозчику, вскакивая на подножку.

      Возница, седой человек, тяжко вздохнул и неторопливо тронул с места, однако вопреки его ожиданиям ни свистка, ни окрика сзади не донеслось, а ковер-самолет, плавно поднявшись сажени на две с небольшим, промелькнул над головой и слышно было азартное: «Э-эх!» – пилота. Извозчик щелкнул кнутом:

      – Н-но, шевелись, тягомотная ты животина!

      Возница даже не оглянулся: застарелая неприязнь к ковролетчикам заставила его забыть о трепете перед служителями закона.

      Персефоний между тем умерил пыл летуна, и тот позволил пролетке догнать себя. Свесившись через край и придерживая рукой сомбреро, упырь крикнул:

      – Как вам удалось заморочить ему голову, Непеняй Зазеркальевич?

      – Я просто сказал правду! – ответил оптограф.

      – А вы не такой тихий человек, каким кажетесь, – улыбнулся Персефоний. – Возможно, из нашего предприятия что-нибудь да выйдет.