– Языком, языком… хорошо… а сейчас я тебе поцелую… глубоко, до горла… хочешь?… до самого горла… я сделаю всё, что ты хочешь, да?., а ты – для меня… дай мне три тысячи… дашь?… дай пять тысяч… сколько у тебя есть… ман тул нохс метином… я сниму с карты, я умею… где карта?.. Скажи пароль… вот так тебе хорошо?., какой пароль?., только цифры, букв нет?., так хорошо?., полежи, сейчас вернусь… сейчас всё будет… я сделаю всё, что ты хочешь… глотни ещё «хаома»…
Стук становился всё громче, громче… я откинул одеяло, открыл глаза и приподнялся. Разбросанная по коврам одежда, в комнате никого. Стал натягивать штаны, голова закружилась, я упал.
– Ну, ты чего там?! – заорал Серёга.
В одной штанине я поскакал к двери, открыл.
– Совсем задрочился? Ночи не хватило? Полчаса уже стучу.
Серёгино лицо в волнистых складках и разнообразных помятостях напоминало одеяло-попону. Его лысая голова – обычно победно сверкающая – выглядела неприглядно, как головка старого заветренного сыра.
– Ну, ты хоро-о-ош… – протянул Серёга. – Хо-о-ро-о-ош!.. До утра, бля, нельзя одного оставить.
А девка где? Побежала фату покупать? Ты же влюбчивый крендель… Со школы ещё помню: как кому вставишь – сразу любовь до гроба и завтра жениться.
А?
Или ты её за обман у фонтана закопал? За то, что девственность не сберегла для тебя?
А?!
Что молчишь?
Карту-то не проебал, Ромео?
Я метнулся к ботинкам, отогнул стельку. Карты не было. Карты, на которую я положил в Москве двести тысяч евро.
– Серёг, карты нет. Нет карты! Я ей из кармана расходную карту отдал. Тысяч десять там было…
– Долларов?
– Ну, да…
– Как это ты? А зачем отдал? Зачем она ей без пин-кода?!
– Сказал код.
– Ну, ты даёшь! Хотя… Могу представить. Меня тоже моя пыталась на бабки раскрутить. Это же пиздец.
Просто пиздец.
Сладкий сон контуженного евнуха.
Типа – кто служил, тот в цирке не смеётся. Так и здесь – мне после Рушаны этой… или Ревшаны… не помню, бля… порнушку долго смотреть не захочется. Ты прикинь – она себе прямую кишку на два метра наизнанку вывернула и меня в неё закатала. Как в ОЗК.
– В какую ОЗХ?
– Костюм химзащиты. Как гондон, только хуже. Глюки, конечно – я понимаю, но я…
Серёга замолчал, подвигал сосредоточенно губами и языком, вытащил изо рта вьющийся чёрный волос, осмотрел.
– Тьфу, бля!.. Надеюсь, с передка хоть, а не из жопы. Был такой министр в Конторе – Абакумов Виктор Семёныч, в сталинское время ещё, у него любимая пословица с языка не сходила: «Голос, как в жопе волос – тонок и нечист». Твоя, кстати, передок бреет? У Рашифы… Рамисы… там такие заросли, разведроту можно спрятать… Ладно, не трусись, вот твоя карта.
– Ты? Ты взял?! Вчера? Пока спали? И поэтому согласился, чтоб я уехал? А если б я реально уехал?!
– Ладно, не бухти. И так голова трещит. Благодарить должен, сейчас без ничего бы остался, Ромео.