– Да нет, пустяки. Спасибо, Ираида Петровна.
Он вернулся в кабинет в глубокой задумчивости. Настроение улетучилось, поработать здесь сегодня вряд ли уже получится. Пора собираться домой. Рассеянно выровнял бумаги на столе, и только сейчас заметил, будто что–то внезапно кольнуло: список губернаторских стипендиатов, который должен лежать сверху, оказался в середине пухлой стопки папок с документами. Интуиция не обманула, в бумагах кто–то рылся. Ну что ж…прискорбно, но не смертельно, кто предупреждён, тот защищён. А может, неизвестного визитёра интересовал именно наградной список?
Профессору даже смешно стало от этой мысли. Вон как все, оказывается, просто. И тем не менее…
Повторять ошибки не стоит. Не класть все яйца в одну корзину, запереть документ в домашнем сейфе и брать с собой в университет по частям, по мере надобности. Лучше было бы просто сделать фотокопию, но это невозможно. У фотокопии не будет той ауры подлинной древности, от одного ощущения которой холодеют кончики пальцев и невозможное становится достижимым.
Глава 2. Слушай голос звёзд
Если бы все прошедшее было настоящим, а настоящее продолжало существовать наряду с будущим, кто был бы в силах разобрать: где причины и где последствия?
Археологическое время совсем не похоже на наше календарное время. Археология имеет дело с периодами неопределённой длительности…
– Господин! Господин!
Абд Фарадж вздрогнул и едва не выронил перо. Занавесь у входа откинулась, на пороге возник Салах.
– Как странно, Салах… Я не узнал твоего голоса. Он звучал так, словно меня зовёт кто–то совсем незнакомый и очень издалека. Зачем ты оторвал меня от благородного упражнения в искусстве письма и выудил из глубины воспоминаний, как рыбак выуживает серебристую рыбку?
– Господин, великий визирь Шамсутдин, да продлит его дни Аллах, да будет благословенно имя Его, завтра, ещё до второго призыва муэдзина, ждёт тебя. Он желает овеять свои уши опахалом внимания, чтобы ум его, да останется он трижды неприкосновенным, вместил всю повесть о твоём большом путешествии на север. Ты сам велел мне, господин, сегодня не позволять тебе ложиться позже полуночи. Полночь, господин. Нехорошо посещать великих визирей, да продлит их дни Аллах, да будет благословенно имя Его, с лицом мятым, как переспелая хурма… Но если я зря тебя потревожил, прикажи меня наказать.
– Да хранит тебя Аллах, да будет благословенно имя Его. Иди, я сейчас лягу.
Абд Фарадж вышел на крышу, чтобы перед сном посмотреть в глаза тысячи созвездий. Ему почудилось, что ночное небо затягивает его в гигантскую, усыпанную звёздами воронку, чтобы нести, нести… через ночь, через смерть, через время, туда, откуда все–таки зовёт чей–то незнакомый голос…
– Екатерина! Заканчивай трепаться по телефону! Невозможно же спать, двенадцать ночи, у меня