Вынул ли Паоло пистолет, выходя из машины в этот погожий весенний денек, так и осталось неясным. Возможно, он потянулся к поясу. Возможно, он просто поднял руки недостаточно быстро. С учетом того, как Паоло или его брат Дион недавно обошлись с патрульным Джейкобом Зоубом на такой же обочине дороги, полицейские не стали рисковать. Каждый из них выстрелил из табельного револьвера по меньшей мере дважды.
– Сколько сотрудников вели ответный огонь? – поинтересовался Уилсон.
– По-видимому, семь, сэр.
– А сколько пуль попало в преступника?
– Я слышал об одиннадцати, но, чтобы узнать точно, потребуется вскрытие.
– А что Дион Бартоло?
– Видимо, скрывается в Монреале. Или где-то поблизости. Дион всегда был хитрее брата. Это Паоло вечно высовывался.
Комиссар вынул лист бумаги из одной небольшой пачки, лежащей на столе, и переложил его на другую небольшую стопку. Посмотрел в окно, – казалось, он зачарованно разглядывает шпиль здания таможни в нескольких кварталах отсюда. Затем он произнес:
– Управление не может позволить тебе выйти из этого кабинета в том же звании, в котором ты сюда вошел, Том. Надеюсь, ты это понимаешь?
– Да, понимаю.
Томас оглядел кабинет, о котором мечтал уже десять лет, и не ощутил никакого разочарования.
– Если я понижу тебя до капитана, мне придется передать тебе один из участков.
– А свободного участка у вас нет.
– А свободного участка у меня нет. – Комиссар наклонился вперед, сведя ладони вместе. – Молись только за сына, Томас, потому что твоя карьера уже достигла потолка.
– Она не погибла, – произнес Джо.
Он вышел из комы четыре часа назад. Томас приехал в Массачусетскую больницу через десять минут после звонка врача. С собой он привез Джека Джарвиса, адвоката. Джек Джарвис был пожилой человечек, носивший шерстяные костюмы самой незапоминающейся расцветки – коричневые, словно древесная кора, или серо-желтые, как мокрый песок, или черные, словно выгоревшие на солнце. Галстуки у него обычно бывали под стать костюмам, воротнички рубашек всегда были желтоватыми, а шляпу он надевал лишь по особым случаям: она выглядела слишком большой для его головы и сидела у него на верхушках ушей. Казалось, Джек Джарвис – в двух шагах от пенсии: такой вид у него был уже почти три десятка лет, но лишь человек, совершенно с ним незнакомый, мог обмануться этим видом. Он был лучшим уголовным защитником в городе, и мало кто мог назвать его ближайшего конкурента на этом поприще. За долгие годы Джек Джарвис развалил не меньше двух дюжин железобетонных дел, которые Томас передавал окружному прокурору. Многие полагали, что, попав в рай после смерти, Джек Джарвис займется вызволением своих бывших клиентов из ада.
Врачи два часа осматривали Джо, а Томас с Джарвисом сидели в коридоре и ждали. Вход охранял молодой полисмен.
– Я не смогу его вытащить, –