– Что ж, вот я и пришел, – отозвался Томас.
– Вы превратили своего сына из преступника в жертву. Блестящий трюк. Неужели вы настолько умны, мистер заместитель суперинтенданта?
– Никто не может быть настолько умен, – парировал Томас.
Бондюран покачал головой:
– Неправда. Такие люди есть, хотя их немного. И вы, возможно, принадлежите к их числу. Скажите ему, пусть признает себя виновным. В том городке погибло трое полицейских. Завтра об их похоронах сообщат первые полосы всех газет. Если он примет на себя вину в ограблении банка и, допустим, в том, что он безрассудно подверг опасности жизнь других людей, я буду рекомендовать двенадцать.
– Лет?
– За трех мертвых копов? Это еще легкое наказание, Томас.
– Пять.
– Извините?
– Пять, – повторил Томас.
– Это невозможно. – Бондюран покачал головой.
Томас сел в его кресло и не двигался.
Бондюран опять покачал головой.
Томас скрестил ноги.
Бондюран произнес:
– Послушайте…
Томас слегка наклонил голову.
– Позвольте мне развеять пару ваших заблуждений, мистер заместитель суперинтенданта.
– Главный инспектор.
– Простите?
– Вчера меня понизили в звании. Теперь я главный инспектор.
Улыбка не добралась до губ Бондюрана, но ее выдали глаза. Они блеснули и тут же погасли.
– Тогда мы можем не говорить о том заблуждении, от которого я хотел вас избавить.
– У меня нет ни заблуждений, ни иллюзий, – возразил Томас. – Я человек практичный.
Он вынул из кармана фотографию и положил ее на стол Бондюрана.
Бондюран посмотрел на снимок. Поблекшая красная дверь, посредине номер: 29. Дверь, ведущая в одноквартирный дом. Район Бэк-Бэй. На сей раз в глазах у Бондюрана мелькнуло совсем не веселье.
Томас положил палец на его стол:
– Если вы перенесете свои забавы в другой дом, не пройдет и часа, как мне станет об этом известно. Я знаю, что вы собираетесь в поход за должность губернатора. Вооружитесь получше. Человек, вооруженный как следует, может выстоять при любых неприятностях.
Томас нахлобучил шляпу, потянул за край, пока не убедился, что она сидит прямо.
Бондюран посмотрел на бумажный прямоугольник, лежащий перед ним на столе:
– Посмотрю, что я смогу сделать.
– Меня не устраивает это «посмотрю».
– Я лишь один из многих.
– Пять лет, – произнес Томас. – Он получит пять лет.
Прошло две недели, прежде чем в Наханте выбросило на берег женскую руку, оторванную по локоть. Спустя три дня рыбак у берегов Линна вытянул сетью бедро. Судмедэксперт установил, что бедро и рука принадлежат одному и тому же человеку – женщине лет двадцати, вероятно, североевропейского