Если предположить, что наш мир создан кем-то всевластным, всесильным, то это не обязательно волшебник по имени Бог. У Станислава Лема есть словосочетание, дающее замену понятию «бог» и оно мне нравилось значительно больше – Великие Конструкторы. Нравилось потому, что оно, при наличии более могущественных, чем человек существ, давало человеку право не молиться им, не просить о благах и заступничестве, не ждать от них поощрений и милости, а просто жить. Жить без оглядки на кого-то свыше, жить, не ожидая одобрения или наказания, не ожидая подачки, не возлагая бессмысленных надежд.
Я не верил в Бога. Не верил даже в Великих Конструкторов. Создать такое чудовище могли либо сама природа, либо психически больное сознание. Психически больное сознание способно порождать только монстров, но не Вселенную, отрегулированную до такой степени, что её можно смело назвать вечным двигателем, как и вращающиеся вокруг атомного ядра электроны. Больной мозг на такую точную работу не способен, поэтому присутствие монстров любого обличия в нашей жизни, будь то Т-Рекс, или Чикатило, являлось для меня главным доказательством отсутствия создателя.
Звук, который мы с напарником посчитали странным, был вздохом. Этот вздох был глубоким, шумным, как тысяча кузнечных мехов, страшным, парализующим тело и сознание. Создавалось впечатление, что тварь умышленно задержало дыхание, прикинувшись обломком скалы, лежащим на краю обрыва. Теперь это чудовище медленно поднималось на ноги, громоздилось над нами всё выше и выше, делая глубокие шумные вздохи, словно стараясь быстрее отдышаться. Исчадие ада было похоже на тираннозавра, но только с более короткой и высокой головой, на которой выделялись два выроста над маленькими глазами. Животное поднялось в полный рост на высоких и удивительно стройных для такого титана ногах, горой возвышаясь над нами, а мы стояли, хлопая глазами от удивления. Сколько в нём было росту? Думаю метров шесть, не меньше. Длиной зверюга была метров двадцать, а уж про вес этой громадины и загадывать не хотелось.
Первым опомнился мой напарник. Он, молча, развернулся всем телом, схватил меня за рукав и потащил за собой. Похоже, «первый», как и я потерял от удивления дар речи. А ведь было от чего.
Мы побежали. Мы неслись во весь опор к повороту, надеясь, что за ним найдём спасительное убежище, а чудовище сзади никуда не торопясь сделало первый шаг. Затем второй. Это неторопливое движение хищника подсказало мне, что спасения за поворотом не будет, что там, скорее всего, его логово, или лежбище, или какое-то иное место обитания, являвшееся для него домом. В моей груди начала закипать злость, я замедлил бег, перехватывая на ходу автомат поудобнее. «Вот, значит, какой он, мой последний