Джанет ждала в автомобиле.
– Мистер Торп как будто тобой доволен, – в голосе скользнула лишь нотка одобрения. – У Саймона давно развивалась черная немочь, его наверное изолируют, так что сможешь получить постоянную работу.
Стоило лететь за океан, чтобы грузить удобрения? Но Варламов бодро ответил: – С меня причитается.
Джанет только моргнула. Остановилась, подождала зеленого света и тронулась снова.
– Кстати, чья фотография висит у меня в комнате? – спросил Варламов. – Красивая девушка.
– Моей мамы в молодости, – после молчания произнесла Джанет. – Это ее комната.
– Она… умерла?
– Живет в Пенси-Мэр, – скучно сказала Джанет. – Никак не перетяну ее сюда, не хочет оставлять могилу отца.
Варламова бросило вперед, приехали. Он взял из-под сиденья старые ботинки и вышел. Тень от дубов лежала на стенах дома.
Сегодня обед состоял из ломтиков курицы, обжаренной с овощами и залитой острейшим соусом. Потом последовал пирог, чай, мороженое – и посуда исчезла в посудомоечной машине. На готовку у Джанет ушло минут пятнадцать, на уборку меньше пяти. Автоматизация кухонного процесса внушала уважение.
После обеда включили телевизор – «Сони», той же китайской фирмы, что дома в Кандале, только экран больше. Шли новости по CNN.
Сенатор Временного конгресса Пол Макдафи требовал приостановить действие территориальных актов о контроле над рождаемостью. Военные вертолеты нанесли удар по базе мародеров на Восточном побережье. Компания PANAM восстановила воздушное сообщение с Сиэтлом на китайских самолетах «Великий поход 919». Двое русских прилетели на военном самолете в Ил-Оу и попросили политического убежища. На обломках России процветает диктатура мелких градоначальников (Варламов сконфуженно покосился на Джанет, но та поджала губы и отвернулась). В отставку отправлен генерал Брюс Кларк. Покидая пост, он заявил, что противовоздушная оборона Северной Америки давно уже фикция…
После новостей пошла мелодрама в стиле ретро. Стало скучно, и Варламов поднялся наверх. В темноте за окнами шумели дубы, со стены улыбалась девушка с золотыми волосами.
Он разделся, лег и выключил свет. Шум был ровный, словно от волн, и эти волны понесли его по бесконечной реке…
Прошло два дня. Варламову приходилось не только ездить на погрузчике, но и ворочать тяжелые мешки. Руки с непривычки болели, и к вечеру уставал так, что Грегори старался не донимать разговорами. Возясь с бочками, проклинал Сирина – притащил в эту Америку… В пятницу после работы надеялся отдохнуть, но Джанет завезла его в парикмахерскую. Пошепталась с парикмахером (в Карельской автономии ими были только женщины) и исчезла в дамском зале.
Варламовым занялись основательно: вымыли голову, а потом парикмахер в очках с золотой оправой стал придавать его шевелюре новый вид. Попутно развлекал беседой: спросил