И ушла, сердито стуча каблучками.
Варламов с трудом поднялся наверх. Ночь была как провал между мирами – бесконечное падение и бесконечная тошнота. Только к утру повеяло покоем, словно мама коснулась лба прохладной ладонью, и он поспал. Злясь на себя, долго стоял под холодным душем, а затем спустился вниз. Джанет испытующе поглядела на него.
Зазвонил телефон. Грегори взял трубку и кивнул Варламову:
– Тебя.
Это оказался Сирин, только что вернулся из Колумбуса.
– Так себе городишко. Настроение поганое, потом расскажу. А у тебя что нового?
– Да вот, перебрал на вечеринке, – грустно сказал Варламов и покосился на хозяев: хорошо, что не понимают по-русски. – Джанет пришлось с меня туфли стаскивать.
– Хорошо, не все остальное! – хохотнул Сирин. – Ты что пил?
– Сначала пиво, – стал вспоминать Варламов. – Потом виски, за ним шампанское. Еще пиво…
– Достаточно, – перебил Сирин, – намешал. После виски нечего было пиво жрать. Хотя, если пить все подряд, очередность без разницы… Ладно, потом созвонимся.
Варламов положил трубку и сел за стол.
– Извините за вчерашнее, – грустно сказал он. – Не надо было мне виски с пивом мешать.
Джанет со стуком поставила перед ним овсянку. Грегори бодро сказал:
– Не расстраивайся, Юджин. Брайан славится тем, что любит гостей подпоить. А виски вещь хорошая, но только если настоящее. Теперь ведь нет шотландского виски, как и самой Шотландии. У нас его делают не из ячменя, как положено, а изо ржи и кукурузы. Большинство считает его лучше шотландского, но я не уверен. Получается другой вкус – злее. Правда, ваша водка ему не уступит.
– Начали сравнивать, – Джанет немного оттаяла. – Ешьте, пора в церковь. – Она с сомнением поглядела на Варламова: – Ты едешь?
– Конечно, – ответил тот, с жадностью допивая апельсиновый сок. В Кандале было принято посещать церковь, отец на этом настаивал.
День был почти летний, и город смотрелся весело: дома среди зеленых деревьев, разноцветные автомобили. Церковь оказалась простым белым зданием без золоченого иконостаса внутри. Понравилось, что во время службы можно было сидеть.
Он сел на стул и начал было дремать, но тут заиграла музыка, и все запели. Варламов вздрогнул и, заглянув в открытую Джанет книгу, понял, что поют псалмы.
Затем выступил с проповедью священник. Он говорил о бедах, обрушившихся на Америку, как о наказании свыше и призывал вернуться к жизни по заповедям Христа. Варламов сдерживал зевоту: то же он слышал от матери, да и в церкви Кандалы тоже, хотя там священник говорил несколько иначе – о божьей каре за низкопоклонство перед Западом, и отступление от истинного православия…
Наконец служба закончилась, и они вышли из церкви.
– Тебе понравилось? – спросила Джанет, когда попрощалась