– Так они здесь не работают, а тоже, как мы, сидят, – так же шепотом ответила Диана. – Просто помогают, а им за это какие-то ништяки дают. Они баландеры называются.
– О, девчонки пришли! – приветственно сказал белобрысый парень, появляясь из глубины кухни. Он подошел к окошку для раздачи и облокотился на бортик, словно бабушка из советской сказки. В руке у него был половник.
– Что на первое? – деловито спросила Катя, встав у окошка и уперев руки в бока.
– Борщ, – ответил парень и приподнял крышку бидона. Оттуда повалил пар.
Анины сокамерницы по очереди взяли у него из рук алюминиевые миски с борщом и уселись за стол. Майя к окошку не приближалась, сразу примостившись на лавке со скорбным, но благочестивым видом.
Когда очередь дошла до Ани, парень отработанным движением зачерпнул борщ и спросил, не глядя:
– Новенькая?
– Да, – сказала Аня, наблюдая, как он наливает борщ в миску. – А что есть, кроме борща?
– Гречка с котлетой.
– Можно мне гречку?
– Да пожалуйста. – Парень опрокинул борщ обратно в бидон и шмякнул в ту же миску гречневую кашу. – За что тебя?
– За митинг.
Парень присвистнул:
– За ми-и-итинг? А против чего митинговала?
– Против коррупции.
– И что, много вас таких?
– Много.
– А сколько это стоит?
– Что стоит?
– Ну, вам же за митинги платят?
Белобрысый держал в руках полную тарелку, но не торопился ее отдавать. Аню он разглядывал, снисходительно ухмыляясь. Она почувствовала, что начинает раздражаться, и холодно ответила:
– Нет, не платят.
– Ой, да не рассказывай. А зачем ты тогда пошла?
Аня осторожно взяла из его рук миску с гречкой, стараясь ничем не выдать своей злости, и спросила в ответ:
– А тебя самого за что посадили?
– Ехал на мопеде без шлема, – пожал плечами парень.
– За это сутки дают?
– Нет, просто менты хотели, чтобы я им на лапу дал, а я не стал. Тогда они написали, что я в нетрезвом виде ехал.
– И ты у меня спрашиваешь, почему я на митинг против коррупции хожу?
Белобрысый хмыкнул. Аня, посчитав разговор законченным, пошла к столу.
– А ты первое не будешь? – жадно спросила ее Ирка. Она ела борщ с такой скоростью, что едва не захлебывалась.
– Нет.
– Леха, налей мне еще борща за девочку, она же все равно не ест! – крикнула Ирка в сторону кухни.
– А больше тебе ничего не сделать? – иронично спросил Леха, снова показываясь в окошке.
– Ну что тебе, жалко, что ли?
– Да давай уже сюда тарелку. А ты там чего сидишь как неприкаянная? – обратился он к Майе. – Тебе чего-нибудь положить?
Майя покачала головой, трагически глядя на Леху.
– Ты вообще хоть что-нибудь ешь? – сочувственно спросил он.
– Я