– Ну, что? Что тебе кажется?
– Мне кажется, всё это от того, что переживает мужик. Падение своё переживает. Никак не может успокоиться. И Вы абсолютно правы, Никита Сергеевич…
– В чём?
Хрущёв и не заметил, как Брежнев «перевёл стрелки на него»: «ты говоришь». Не Брежнев, а Иисус из Назарета! Что значит: опыт борьбы… с товарищами по партии!
– В том, что ничего другого за его словами не стоит: только личная обида. И, если не простить, то, уж, понять его можно: скатился, как ком с горы…
– …
Хрущёв явно не определился с реакцией. И, поскольку он не спешил браться за слово, за него взялся Леонид Ильич. Даже – за них обоих: и за слово, и за Никиту Сергеевича.
– Но я с ним поговорю ещё раз, Никита Сергеевич. Проведу, так сказать, «профилактическую» беседу. Предупрежу, чтобы не болтал, что попадя. А заодно намекну: «как тебя избрали на должность – так и обратно могут «избрать»… И не только из ЦК, но и из партии…
– Вот это правильно, Леонид Ильич! – оживился Хрущёв. Такую решительность в отношении «покусителей на себя» он только приветствовал. – Пусть знает, что я… что мы этого дела так не оставим! Только ты, Леонид Ильич, не откладывай разговор в долгий ящик.
– Да что Вы, Никита Сергеевич!
Телефон не помешал Леониду Ильичу «приложить руки к груди».
– Завтра же и поговорю. Как раз, и повод имеется: взаимодействие местных Советов с партийными органами по вопросу организации социалистического соревнования.
– Добро, Леонид Ильич. Как составишь разговор, не сочти за труд позвонить.
– Непременно!
Леонид Ильич посчитал не лишним «плеснуть души в трубку».
– Могу даже лично зайти с докладом!
– Нет-нет, Леонид Ильич!
На том конце явно замахали руками: в трубку «потянуло ветерком».
– Не хочу отрывать тебя от работы: хватит и звонка!
– Будет сделано, Никита Сергеевич!
Леонид Ильич мягко опустил трубку на рычаги, и некоторое время отрабатывал лицом за всех литературных авантюристов сразу…
… – Игнатов пришёл.
Виктор Андреевич Голиков, помощник Брежнева уже на протяжении семи лет, не столько информировал, сколько запрашивал санкции: запустить или «довести до готовности»? За эти годы они с Леонидом Ильичом они сработались настолько, что понимали друг друга с полуслова и даже с полувзгляда.
– Проси.
Николай Григорьевич Игнатов – лобастый, крупноголовый – и сам весь крупный, «основательный» здоровяк с пышной шевелюрой, энергично вырос на пороге брежневского кабинета. Широченная его улыбка сделала это ещё раньше.
– Здорово, Лёня!
Игнатовская пятерня звучно шлёпнула о протянутую Брежневым ладонь. Леонид Ильич вздохнул.
– Ну, Коля: никакой конспирации…
Улыбка поползла с лица