И то, что Брежнев выбрал в компаньоны Председателя КГБ, не могло насторожить Никиту Сергеевича априори. В круг вопросов, которыми занимался Леонид Ильич в качестве «Второго» секретаря ЦК, входили и вопросы обороны и обеспечения государственной безопасности. Брежнев был главным куратором МО, ВПК и КГБ по линии партии. Поэтому кому, как не ему, и заниматься «успехами» резидентуры – вместе с Председателем КГБ!
– Я, вот, о чём хочу тебя попросить, Леонид Ильич…
Хрущёв уже не только утратил интерес к «охотничьему вопросу», но и забыл о нём. Как минимум – на время телефонного разговора.
– …Я, конечно, мог бы сделать это и сам. Но пойдут разговоры… пересуды…
Никита Сергеевич замялся. Это было удивительно: не по-хрущёвски. Но – только это: всё остальное Брежнев уже услышал. И услышать ему не помешало даже то, что Хрущёв ещё ничего не сказал.
– А что случилось, Никита Сергеевич? – правдоподобно «заинтересовался» Леонид Ильич.
– Неприятный вопрос…
Хрущёв всё никак не решался «открыть душу».
– Да ты и сам, наверно, знаешь…
– Что именно?
В другое время Леонида Ильича позабавила бы ситуация формата «я знаю, что ты знаешь, что я знаю». Но не сейчас.
– Игнатов! – наконец-то, решился Хрущёв.
Брежнев корректно откашлялся в трубку. Никита Сергеевич «по достоинству» оценил деликатность Леонида Ильича.
– Вот именно, Леонид Ильич: «кхе-кхе»! Вопрос, вроде бы и простой: яйца выеденного не стоит. И вместе с тем…
Он вдруг не выдержал: лимит корректности иссяк.
– Трепло проклятое! Ну, дали тебе пинка под зад – за дело, кстати, вернее, за безделье и интриги – так будь мужиком! Не уподобляйся бабе! Неси свой крест с достоинством – как тот Иисус на Голгофу!
Леонид Ильич мог только благодарить связь за то, что она ещё не дошла до передачи изображения. Не то Первый видел бы сейчас, что его верный соратник отнюдь не торопится разделить горечь «дорогого Никиты Сергеевича». Правда, это не помешало Брежневу качественно «опечалиться в трубку»:
– К сожалению, и до меня дошли эти его сплетни…
Лобовым признанием Леонид Ильич выбывал «шпагу» из рук Хрущёва: тот явно сочетал огорчение с зондажём. На предмет осведомлённости Брежнева. И это не было предположением: Никита Сергеевичем являлся мастером на такие дела в любом состоянии. Поэтому Леонид Ильич решил, что лучше будет самому «расколоться». В «упреждающем порядке».
– И ты тоже слышал?!
«Ай, да, Брежнев! Ай, да, сукин сын!» – законно мог похвалить себя Леонид Ильич. Он не ошибся насчёт Никиты Сергеевича: тот «и в горе» не обходил соратников… оперативной разработкой.
– Слышал, конечно.
Для пользы дела Леонид Ильич усилил «досаду»