Она в ответ спросила её:
– Кто такой теоретик?
– Например Маркс.
– Этот старый, с бородой? А помоложе?
– Теоретики управляют и учат всех.
«Опять не то, теоретики никого не учили, разве что космонавтов, и ещё они боялись главного».
– А кто такой главный?
– Главных полно, начальников. Плюнь и в главного обязательно попадёшь.
«Толкуй вот с ней».
Теперь, приходя раньше, она встречала теоретиков. Чаще они задерживались, играя в шахматы. В тот вечер задержался Валера, самый молодой. Он что-то строчил в прошнурованной секретной тетради и вздыхал и ей стало жалко его.
Этим вечером Валера мучился неразрешимостью. У Земли нельзя было выдать разгонный импульс станции. При разделении летели клочья и любая соринка играла роль ложной звезды. И невозможно использовать звёздный датчик, а гироскопы имели уходы и не могли долго ждать. Получалось, хоть стой, хоть падай и чаще падали. А как нужен этот ранний импульс у Земли. Но увы…Нужны надёжные средства. Такие как солнечная ориентация перед спуском на гагаринском «Востоке», которую придумал Легостаев.
– Вас как звать? Машей? Не представляете, как мне вас не хватает с веником и совком. Убрать на орбите ссор после разделения.
Она не слушала его.
– …ссор после разделения…Я бы ничего не пожалел отправить вас туда.
– Куда?
– В космос.
«О них верно говорят – не от мира сего». Она ответила в сердцах:
– Сумасшедшие. Недаром о вас говорят: «Парите в облаках». Мой вам совет: держитесь за землю. За край земли.
Она продолжала вытирать пол, но позже ей показалось, что теоретик с ума сошёл.
– Как? Повторите, «За край Земли» – закричал он, – и как я раньше не догадался? Маша, это – идея. Вы – гений. Солнечным датчиком по Солнцу, а дальним земным по краю Земли. Мы это обязательно оформим. Маша, дай я тебя расцелую. Именно по краю Земли.
«Всё-таки они- шизоиды, – подумала она. – Нужно попросит снова перевестись на попозже. Иначе в дурдом с ними попадёшь».
Позже действительно было оформление, и она увидела патент, оформленный по всем правилам, и на его радужной бумаге среди других фамилий свою, подумала «Мир перевернулся». Её фамилия, под которой она расписывалась в ведомости в получку и в аванс, была среди других. За это полагались и деньги и можно справить пальто для Светланы.
Её пригласили и на банкет, скромный, неофициальный. В комнате теоретиков просто сдвинули столы, застелили их карандашной калькой и нарезали, и разлили, что тайком пронесли через проходную. Она нарядилась в бабушкино шёлковое платье, достав его из нафталина в сундуке. Говорили: «…уверенно стартовать к Марсу, Венере, к чёрту на куличках и нас не испугает орбитальный сор». Её называли Марией Филипповной и поднимали тосты за неё, и она подумала: «Теоретики – тоже люди и у неё теперь такие связи и даже, наверное, удастся Светланку на фирме пристроить теперь». Она знала уже, что главным на фирме по фамилии Королёв, но фамилии начальника отдела не