Однако было что-то особенно необычное и странное в этом человечке, настолько странное, что Иехуде пришлось просить его о трехдневной отсрочке, чтобы взвесить все за и против в намечающейся сделке, которая сначала казалась ему чуть ли не сделкой века, а кончилась чистым убытком. Гермес, покровитель торговцев, воров и мошенников всех сортов… Несомненно, история с овечкой – его рук дело. Если бы только сейчас с ним повстречаться, помечтал Иехуда, он бы сокрушил ему челюсть, это уж как минимум, поскольку в такой ситуации уже мало быть мирным семьянином и благочестивым евреем – мужчина должен уметь отомстить: око за око. Особенно когда один из второсортных вражеских богов смеет обратить твою жену, с которой ты прожил целых четырнадцать лет, в овцу, а другой, мальчонка и обличьем, и мозгами, позволяет себе пускать свои дрянные любовные стрелы одновременно в тебя и в совершенно чужую тебе женщину. И все это ради того, чтобы отвлечь его от приближающегося сражения, которое он твердо намеревался выиграть, ибо с чего бы еще им так напрягаться, чтобы сбить его с толку?
Сам он в деревню, где жила Нехора, не пошел, а отправил Ямина, которого там должны были запомнить не хуже, чем самого Иехуду, с письменным приказом доставить к нему женщину, которая ухаживала за проигравшими в борцовых схватках. То есть женщину с кувшином. В приказе он не стал сравнивать ее лицо с небесными телами, поскольку понимал, что такое сравнение субъективно, и независимо от объективной оценки красоты женщины маловероятно, чтобы кто-то, кроме него, углядел сходство ее лица с луной, солнцем, а также звездами. Умолчал он и о том, что должен был поблагодарить за это младенцеобразного греческого бога Эроса. Этому это, скрытому в мерцающем облаке, чем бы оно ни было, он так и не смог подыскать название: это было нечто большее, чем вожделение, и даже большее, чем любовь. В конечном счете ему было наплевать на то, откуда это шло – от Гермеса, от Эроса… У него был свой Бог. И даже если эта женщина с облаком была послана ему вражескими богами с единственной целью – внести разлад в его жизнь и ослабить его перед очередным сражением, им это не удалось, потому что, когда облако рассеялось, он обнаружил, что у него новая жена, чистая сердцем и богатая разумом. Она обожала его детей. По прошествии некоторого времени, пока они не могли не тосковать по матери, они привыкли к Нехоре и полюбили ее. И Бога единого и единственного она боялась, а уж его, Иехуду, любила страстно и вкладывая в семью всю душу, как вкладывала ее в уход за потерпевшими в борцовских боях.
– Эй, Гермес, – кричал он, – ну и где этот разлад, на который ты так рассчитывал? А тебе, Эрос, я должен выразить свою признательность, прямо-таки низко поклониться тебе, благодарствую, благодарствую и еще раз