Если бы мы жили лет тридцать назад, во времена крепостничества, я бы посчитала Вас необразованным дворянином, чьим живым нутром владеют чудаческие самодурства.
В те времена порочные забавы были закономерны, ведь фундаментом для них стало поведение предыдущих, точно таких же аморальных поколений, из чьих барских внутренностей торчали гвозди развратных законов, позволяющих быть распутными.
Для них, далеких от просвещения и знаний, душевное гнилье было понятным и, пожалуй, единственно возможным проявлением характера, ведь заняться, помимо удовольствий и утех, было нечем, а стыдиться их – неприличным. Никто не знал другого.
Наши времена – эпоха развития светских школ и философской мысли; жить сейчас прошлым невежеством непристойно и дико.
Потому-то я и советую записать все, что вспомните, покуда знаю, как легко растеряться в исповеди. Вам следует помнить: одним раскаянием не изменить ни себя, ни того, как Вы жили до этого. Но про то позвольте дождаться слов Тихона, ведь речи старца отыщут живой отклик в сердце и навсегда изменят его облик, приблизив к божественному совершенству.
Мне заранее любопытно, чем для Вас обернется это приключение. Прошу по приезду четко изложить мне про все происшествия по дороге, ведь известно, что на пути к Богу возбуждается нечистое, мешая исполнить задуманное.
С уважением, графиня Добронравова.
Здравствуй, Сашенька.
Возвращаться в Петербург не велю. Велю оставаться и наслаждаться деревенской жизнью: черпать силы и вдохновение в простоте, довольстве тишиной и уединением.
Подобный отдых – вовсе не ссылка, как Вы ее назвали.
Вы еще слишком молоды, не понимаете ценности безмолвия. Когда-нибудь Вы вспомните уединение и назовете отдых в глухой провинции прекрасной порой, а возвращаясь в мыслях в «ненавистную» деревеньку, станете выискивать в воспоминаниях прекрасное затишье.
Отдыхайте, пока есть на это время, ведь скоро петербургская летняя пустота сменится осенней живостью, и я прикажу Вам явиться.
С этим же посыльным отправьте партию готового. Прочтите внимательно, что я передаю в работу. Ответы жду как можно скорее.
О возвращении извещу дополнительно, но настоятельно рекомендую использовать оставшееся время с пользой, на наше общее благо государственного дела.
Волна негодования перед моим визитом в Лондон сильна, поэтому постарайтесь сгладить возбуждение и настроить моих компаньонов на прежний положительный тон. Мне предстоит важное мероприятие, и дополнительные волнения мне ни к чему.
Ренинский К. П.
Родик, друг мой.
Целые сутки, после того как вернулся, ощущал себя опустошенным. После нашей встречи у меня никак не получалось вернуть себе способность мыслить разумно. Я не прекращал думать, как и чем тебе помочь.
Изложу всё, что придет на ум, и, вероятно, что-то из этого покажется тебе ценным. Однако, если не