– Это было давно, – поспешил вставить лорд Роуленд, – и неправда.
– Все равно в свое время вы были способны сдерживаться и ограничивать себя. – Финн вздохнул и посмотрел сначала на одного своего друга, потом на другого. Оба сидели, понурив головы, не поднимая глаз от тарелок, в которых стыл завтрак.
– Подумайте, друзья. Представьте, чего мы сможем добиться за год, если откажемся от праздных удовольствий. В конце концов, что такое год? Временная ссылка, не более того. Всего лишь несколько месяцев. За это время можно узнать много нового, открыть в себе новые таланты. А в дополнение – теплое солнце и оливы. Возможно, местное виноградное вино. Уверен, мы сможем позволить себе пропустить стаканчик-другой, что не будет нарушением правил нашего маленького общества.
Уоллингфорд поднял голову:
– Нет, нет и еще раз нет. Это самый абсурдный план, который мне когда-либо приходилось слышать.
– Только безумец мог предложить нам такое, – вторил брату лорд Роуленд.
Финн повернул голову и посмотрел в окно. Тяжелое январское небо было хмурым и неприветливым. В воздухе лениво кружили крупные снежинки. Было не очень холодно, но мрачно и промозгло. Лондон зимой – Финн ненавидел его. Кругом сырость и слякоть, влажный воздух насыщен копотью и с трудом проникает в легкие.
– Страна незаходящего солнца, – тихо сказал он и повернулся к Уоллингфорду. – Подумай хотя бы.
– Это не обсуждается, – отрезал герцог.
– Совершенно невозможно, – поспешил добавить лорд Роуленд.
Финн аккуратно сложил газету.
– Целый год вдали от всех лондонских неприятностей и проблем. Год, свободный от пороков и обязательств, посвященный науке, лишенный всех возможных излишеств. – Он встал, положил газету в карман и широко улыбнулся. – Что может быть лучше?
Глава 1
Тридцать миль к юго-востоку от Флоренции, Италия
Март 1890 года
Она всегда была взыскательной и разборчивой. И пока другие молодые леди мечтали о мистере Совершенство, Александра нацелилась на герцога Совершенство.
В конце концов ей пришлось согласиться на маркиза, но поскольку он был одновременно очень богат и очень стар, она все равно считала свое замужество удачным. Проси и получишь – таков был ее девиз (она пребывала в уверенности, что нечто подобное встречается в Библии). И никогда не соглашайся на второй сорт.
Даже убегая от кредиторов.
А эта комната просто отпугивала своей второсортностью. Хуже того, размером она была чуть больше шкафа, в котором в межсезонье обычно висели летние платья Александры. Узкая койка, придвинутая к стене, не оставляла места даже для шляпной коробки, единственное грубое шерстяное одеяло выглядело раем для блох. Комната была, пожалуй, четвертого, если не пятого сорта.