– Конечно, мистер Каннингем.
– Это наш клиент. Завтра с Патрицией отправите его в новую жизнь. Старичок хорошо заплатил и выбрал Италию. Ах, Италия! Любовь моя! Я долго жил там. А моя бывшая жена до сих пор там обитает – иногда помогает мне с делами. Стерва, конечно, но полезная! Обожаю Италию! Вы были в Италии, мистер Гроот?
– Не доводилось.
– Вот и прекрасно! Уверен, Вы её тоже полюбите! Так что вылет через два часа. Патриция, будь осторожна! И не попадайте в криминальные сводки – нам реклама не нужна! А у меня дела. Удачи!
Мы с Патрицией выходили из особняка, когда к нему подъехала ещё одна дорогая повозка – судя по всему, бизнес любезного мистера Каннингема процветал.
Из повозки вышла азиатская дама лет пятидесяти. Она была в белой шубе, хотя воздух был тёплым, как свежая булка, а солнце так разгорячилось, что могло припечь зазевавшегося чудака.
На женщине, кроме шубы, были развешаны золотые украшения с камнями, которые блестели на солнце и слепили глаза.
С дамой был странный молодой человек, который смотрел себе под ноги и не поднимал своей головы.
Гостей сопровождала парочка шкафообразных, но шустрых телохранителей, которые с подозрением отнеслись к нам с Патрицией и чуть было не обыскали – лишь вмешательство Каннингема из окна второго этажа спасло нас от унизительной процедуры.
Через пару-тройку часов мы с Патрицией вылетели в Милан.
04
В железной птице мы молчали.
Якоб Гроот, по привычке, волновался изо всех сил, а Патриция читала какой-то женский журнал с яркими картинками.
Потом я устал волноваться и начал засыпать.
– Что у тебя с отчимом? – услышал я голос Патриции.
Разговор о мяснике не доставлял мне особенной радости, как вы, наверное, понимаете.
– Ничего, – ответил я.
– Я заметила, что вы не общаетесь.
– Это не важно.
– Не хочешь говорить о нём?
– А зачем?
Привезли обед. Патриция есть не стала, взяла лишь кофе, а я с жадностью накинулся на фазана.
– Он сказал, что ты голубой.
Я подавился птицей, хотя фазаном подавиться труднее всего на свете, как его ни покрути.
– Шучу, – сказала Патриция. – Но всё же. Расскажи мне.
– Он убил мою мать, – сказал я.
– Как?
Я рассказал ей ту неприятную историю со смертельным исходом, о которой предпочитал умалчивать.
– А почему ты уверен, что он убил? Ты же не видел.
– Потому, что он – скотина, – ответил я и уставился в круглое окно.
Патриция продолжила читать, а я больше не сказал ни слова до самого Милана.
В Милане мы поселились в гостинице с неприметным названием «Дорогой итальянец».
– Если будут спрашивать – мы пара, собираемся пожениться. В Милан приехали на выставку современного искусства, – сказала Патриция. – Жить будем в одном номере, но спать раздельно.
Я