Его не посадили. Дело закончилось. Но я пережила с ним два реальных кошмара. Первый: его могут посадить. Второй: его могут убить. Я содрогалась каждый раз, когда слышала про убийство какого-то бизнесмена в нашем городе. Я реально переживала все это вместе с ним. В наших отношениях был период (в то, самое тяжелое время) когда мы не виделись с ним месяцами только потому, что он боялся подставить меня под удар вместе с собой. Он боялся, что вместе с ним меня могут убить случайно. Потому, что когда убивают бизнесменов, рядом с ними часто находятся их жены или подруги. Несчастных женщин убивают тоже. Но мне было все равно. Я не боялась смерти. Я боялась только его потерять – для меня это было страшнее, чем смерть. Может, потому, что я реально не представляла себе всей угрозы и опасности, ничего не зная об его темных делах. Он никогда не посвящал меня в свои дела, а я не спрашивала, зная, что в незнании жить проще. Скорей всего, на его совести было не одно преступление. Но мне было на это плевать. Мне было плевать даже на то, что меня могут убить вместе с ним! Он был лучшим! А от лучших не отступаются, их не судят.
Забегу немного вперед, сказав, что неприятности его прошли – не дойдя до тюрьмы. Он лишился заграничной недвижимости и очень значительных сумм. Все это отразилось на его характере еще хуже. Для него было легче удавится, чем расстаться с лишней копейкой. После этого характер его стал еще более невыносимым. Он оплакивал потерю денег так, как оплакивают безвременно ушедшего близкого человека. Это показалось бы мне смешным, если б не было таким страшным. Но это произошло намного позже.
Тогда, во время телефонного звонка (перед нашей третьей встречей) я еще не знала, что всё это пройдет.
– Понимаешь, меня могут посадить в тюрьму…
Я как стояла, так и села, с присохшей к руке телефонной трубкой. Потом выдохнула:
– Нет…
– Ничего страшного… успокойся… Все будет в порядке. Я выкручусь.
– Это серьезно?
– Очень.
– Сколько грозит?
– Семь или восемь лет.
– С конфискацией?
– Полной.
– И всю собственность?
– Всю собственность. Сейчас принято бороться с частными предприятиями – с теми, кто обеспечивает людей работой и зарплатой. По их мозгам, лучше, чтобы все не работали, чтобы люди не получали зарплату годами, но зато ничего не отдавать в частную собственность. Вообщем, я идиот.
– Почему?
– Потому, что вкладывал деньги в бизнес! Надо было давно свалить из этой страны! Мне все говорили: какого хрена ты это делаешь?! Вкладываешь деньги?! Нужно бежать! А я никого не послушал, и вот теперь…
– Значит,