– Так о чем вы хотели мне рассказать? – спросил он.
Девушка ответила не сразу. Она завела руки за голову, привычным движением собрала волосы в пучок, поискала в кармашке заколку, но, сообразив, что купаться не собирается, вновь уронила руки и, глядя вниз, в белеющую под ногами гальку, глухо произнесла:
– Вы вчера были правы. Я вам все наврала. Ну, не все, но главное. Никакую музыку я не слушала и в парке не просто так гуляла.
Сказала – и вновь замолчала. Гуров понимал, что сейчас ни в коем случае нельзя давить: перестараешься – и девушка спрячется в свою раковину, захлопнет створки.
– Почему же решили сегодня рассказать правду? – мягко спросил он.
– Из-за Насти, – ответила Татьяна. – Если бы это с кем-то другим случилось – пускай, я бы не стала переживать. Но Настя… Она же никогда слова плохого никому не сказала, вообще злиться не умела. Я-то совсем другой человек. Мне спину подставлять не надо – ударить могу. Что делать – жизнь так научила. И другой мне уже не стать. А Настя… Я когда сегодня утром услышала – во мне все прямо перевернулось. И я решила – расскажу все полковнику. А там – будь что будет.
– Вы знаете, кто убил Петра Тишкина? – спросил Гуров. – Вы его позавчера видели, так?
– Нет, убийцу я не видела, – покачала головой девушка. – И не знаю, кто он. Я другое хотела рассказать. Я почему вчера это скрыла? Думаю: кому какое дело до моей личной жизни? Для меня это важно, а к убийству не имеет никакого отношения. Но теперь, после случая с Настей, подумала: а откуда я знаю, что не имеет? В таком деле все важно…
– Вы с кем-то встречались позавчера вечером?
– Да, встречалась, – подтвердила Татьяна. – И не только позавчера. Мы почти каждый день встречаемся.
– С Глушаковым, охранником?
– Да! А откуда вы знаете?
– Ну, догадаться не так уж трудно, – заметил Лев. – Надо только понаблюдать и иметь некоторый жизненный опыт. Значит, позавчера в десять вечера вы вышли в парк не просто погулять, а чтобы увидеться со своим любовником, так?
– Да.
– И где проходила ваша встреча? У него в дежурке?
– Нет. Здесь за домом есть оранжерея. Там, правда, душновато, зато красиво. Кругом орхидеи…
– И там, в оранжерее, вас видел садовник Вишняков…
– Александр Ермолаевич? Он вообще-то в оранжерею часто заходит – ему за цветами ухаживать надо. Но так поздно он в усадьбе не бывает. Я не думаю, что он нас видел.
– А я думаю иначе, – сказал Гуров. – Но это не так важно. Значит, вы находились в оранжерее с десяти – и до скольки?
– Я на часы не смотрела, – призналась Татьяна. – Но, думаю, не меньше часа.
– И все это время в дежурке никого не было и за воротами никто не следил?
– Выходит, что так.
– Ну, а потом, когда свидание закончилось? Вы вместе дошли до дома и там расстались?
– Нет, мы сразу простились, возле оранжереи.
– Скажите, вы, когда шли к месту свидания, и потом,