– Не сказали чего?
– В коридорах нет света. Хрустальные люстры выключаются сами собой, когда все жильцы дома расходятся по своим комнатам.
– Это что, типа «умный дом»?
Как ещё это можно объяснить? Хотя какой из этого замка ужасов умный дом! Здесь же вообще ни намёка на современную технику!
– Умный? – ухмыльнулся Уилл.
– Ну, это так теперь называется. А если ночью кому-нибудь надо выйти? Ну, ты понимаешь… Что тогда?
Уилл пожал плечами:
– Правила придумываю не я. У нас тут старомодное освещение. В главных комнатах свет зажигает Игорь – факелы и свечи. Другого освещения в замке нет.
– Ага. – Я почесала в затылке и поспешила за Уиллом.
Он обернулся и сочувственно поглядел на меня:
– Ты, я гляжу, совсем не в своей тарелке, да?
– Ну извини.
Увы, он был прав.
– Ладно, пошли, – сказал Уилл.
Я вздохнула и поплелась рядом с ним. Интересно, что он обо мне думает? Девчонка, напрочь испорченная цивилизацией, в старинном замке совершенно беспомощная. Должна признаться – да, беспомощная.
Фонарик осветил на потолке ту же люстру, что накануне чуть не разбила мне голову. Она снова болталась на прежних ветхих шёлковых нитях. Неужели я что-то перепутала? Я в замешательстве потопталась под светильником, покачала головой и поспешила за Уиллом:
– Подожди!
Мы шли по коридорам, стены которых были увешаны портретами каких-то серьёзных солидных господ. Кто эти люди? Какое отношение они имеют к замку? Девочка, что пела в коридоре, должно быть, одна из них? Отец не общался с тёткой почти четверть века, и, скорее всего, он просто не в курсе, кто теперь обитает в поместье Мэллори Мэнор. Может быть, девочка – одна из тех теней, что я видела в столовой? Но я слышала, как она поёт. И кое-кто из обитателей замка может мне объяснить, что это было.
– Слушай, – начала я, догоняя Уилла, – нет ли у тебя младшей сестры?
– Нет, я единственный ребёнок в семье. Но мне всегда хотелось иметь сестру. А почему ты спрашиваешь?
– Ох, ну… просто так.
Мы спустились по лестнице на первый этаж.
– Нам туда.
Уилл повёл меня в какой-то жуткий коридор, куда я сама ни за что бы не сунулась. Каменные стены казались чёрными, коридоры расходились во все стороны, в проходе, как призрачные паруса, болтались какие-то ветхие гардины и занавески, с потолка, едва не касаясь головы и колыхаясь от сквозняков, свисала паутина. Я отшатывалась от клубков паутины, мой фонарик выхватывал из темноты впереди арки из серого камня и пол из чёрного, как ночь, мрамора. Перед входом в другой коридор в углублении неровного пола скопилась вода.
– Сыровато у вас тут, – заметила я.
– А ты чего ждала? – со вздохом ответил Уилл. – Принцесса ты на горошине.
– В каком смысле? – обиделась я и посветила Уиллу фонариком прямо в лицо.
– Ну… – Он сжал губы и прикрыл глаза рукой от света. – Опусти фонарь, будь добра. Я от него ослеп.
Я выключила фонарик и извинилась.
– Ничего.
Это