– Некогда… спать, – к горлу подступил ком, но Эрнеста привычно списала это на чувство голода. – Схожу на берег, может, поймаю что-нибудь. Все равно надо постоянно наблюдать, а то вдруг пропустим тот самый корабль…
– Тогда давай смотреть по очереди. Поможешь мне дойти?
Эрнеста с недоверием покосилась на него, ожидая подвоха, но сил спорить у нее уже не было: все забрала эта жуткая, одна из самых страшных в ее жизни ночь. Она положила руку Билла себе на плечо, обхватила товарища за пояс, невольно сгибаясь под его тяжестью, помогла дойти до самой границы травы и песка, где начинался берег, уложила под ближайшей пальмой и отправилась ловить рыбу. Ставшая отчего-то очень легкой голова кружилась, мучительно хотелось лечь куда угодно – хоть на ту же самую водную гладь – и всего на пару минут прикрыть глаза, но Эрнеста понимала, что если сделает это, то уже ничто не заставит ее снова встать.
Поесть было необходимо. Кое-как ей удалось в тот день поймать трех рыбешек, которых они съели сырыми, даже не разжигая огня, а вечером девушка даже вытащила из воды невесть откуда взявшегося столь близко к берегу краба, клешни которого они честно поделили пополам. Теперь Билл ел и вообще послушно делал все, что она говорила, но эта покорность настораживала ее: Эрнеста знала, что теперь думает намного медленнее и хуже обычного, но даже в таком состоянии понимала, что друг перестал с ней спорить лишь потому, что у него не осталось на это сил.
… Седьмой день был ужаснее всего. Голода Эрнеста уже давно не чувствовала, но почему-то именно на это утро она ощутила, что не может подняться на ноги. С трудом перекатившись на бок, она поднесла к лицу свои руки, с холодным липким ужасом разглядывая отчетливо выступающие под кожей вены и кости.
– Не хочу умирать, – с трудом ворочая языком, прохрипела она – надо сейчас же поставить воду, чтобы хоть к полудню напиться! Надо… надо встать…
Но у нее не получалось, ослабевшие, словно сделанные из ваты ноги подкашивались, и лишь спустя пару минут Эрнеста смогла встать на четвереньки. Вспомнив о Катлере, она подползла к нему и тронула за плечо:
– Эй, Билл… – в какой-то момент совершенно черное – мертвое! – лицо повернулось к ней, и Эрнеста с криком отшатнулась, зажмурившись, но холодная влажная рука тотчас сжала ее запястье:
– Я здесь, Нэнси. Все в порядке. Я напугал тебя?
– Н–нет, просто я… Тебе стало хуже?
– Нет, намного лучше. Все благодаря тебе, – голос Билла звучал необыкновенно ласково, но, повинуясь какому-то животному страху, она все еще не решалась взглянуть на него. – Только очень хочется пить.
– Я сейчас поставлю новую порцию, а тебе принесу росы, – пообещала Эрнеста. Холодная рука чуть сильнее сжала ее запястье:
– Себя тоже не забудь. Тебе надо побольше пить, чтобы выжить. И срежь, пожалуйста, еще один кокос. Неизвестно, будут ли у тебя