***
Примчавшись к знакомому дому, я нетерпеливо принялся звонить в звонок квартиры своей возлюбленной. Но неожиданно дверь распахнул какой-то нетрезвый мужик громадного роста и с голым торсом.
– Чё те надо?! – густым басом грубо спросил незнакомец.
Слегка опешив, впрочем, достаточно уверенным тоном я переспросил:
– Вы кто?.. Где Марго?
– А ты кто? Какая ещё Марго?!. М-м-м… Какая она тебе Марго?! – мужик сразу попёр на меня, отталкивая всё дальше от порога.
Из-за двери выглядывало испуганное женское лицо. Конечно, это была моя Марго, но в то же время она почему-то показалась мне совсем не родной. И смотрела как-то отчуждённо и холодно.
Отшагнув от напиравшего на меня амбала, я едва слышно произнёс её имя.
«Что с тобой?» – хотел я прокричать, но у меня перехватило дыхание.
А мужик своей могучей пятернёй схватил меня за грудки и, впечатав в соседскую дверь, другой рукой уже замахнулся для удара. Однако как-то быстро придя в себя, я увернулся от кулака, и сокрушительный удар с грохотом обрушился на приоткрывшуюся за спиной дверь. Дверь распахнулась и оттуда меня схватили чьи-то сильные руки и вытолкнули прямо на разъярившегося бугая, который, стиснув меня в своих объятиях, поволок и тотчас отшвырнул, будто куклу, к другой двери, откуда вскоре послышались возмущённые крики. А мужик, отчаянно матерясь, хотел было снова наброситься на меня. Но опять увернувшись, я ловко отскочил и, мгновенно оказавшись сзади противника, решительно, со всей мочи врезался в него собственным корпусом. Не удержав равновесия, тот рухнул на пол, съехав по бетонной лестнице, перекувырнулся и в неестественной позе распластался на площадке возле окна. С громким стоном он отполз к углу и, усевшись там, злобно на меня уставился. Я же, сам себе удивляясь, непринуждённо начал спускаться по ступенькам навстречу нечаянной жертве. К тому же принялся выкрикивать в адрес несчастного какие-то крайне возмутительные тирады. И только после того как окончательно выговорился, а затем, почти вплотную приблизившись к поверженному, навис над ним и уверенно вперился в него гневным взглядом, я осознал, что говорил ни больше ни меньше как на самой отборной фене. Ума не приложу, откуда в моём лексиконе могли взяться эти совсем чуждые для меня и до сих пор малопонятные мне слова. А мужик ошарашенно взирал на меня и потом, скорчившись и вновь застонав, подавленным голосом пробурчал:
– Ну ты, это… Так бы сразу и сказал…
А с площадки, где находились квартиры, над лестницей пронеслась раздавшаяся басовитым звонким голосом и как будто обращённая ко мне фраза:
– Ну ты, Вовик, разухарился.
Я оглянулся. Сверху на меня в упор смотрел крупный немолодой мужчина в полицейском кителе, накинутом поверх майки. Выпрямившись, я удивлённо и вопросительно взглянул на, по-видимому, соседа из квартиры,