Верховодил ими Кинлэф Харальдсон, воин из Уэссекса, которого Этельфлэд наметила в мужья для Эльфинн. Конечно, Кинлэф сам хотел стать королем Мерсии. Он был молод, красив, отважен в бою и, на мой взгляд, довольно глуп. Его план заключался в том, чтобы разбить западных саксов, вызволить невесту из монастыря, обвенчаться и возложить на свою голову корону.
Но сначала ему следовало взять Сестер. А здесь его постигла неудача.
– Похоже, пойдет снег, – сказал Финан, пока мы ехали на юг, к городу.
– Поздновато для снега, – уверенно заявил я.
– Кости чуют, – поежившись, ответил мой друг. – К ночи начнется.
Я фыркнул:
– Ставлю два шиллинга, что не начнется.
Он расхохотался:
– Да пошлет мне Господь побольше дураков с серебром в кармане! Мои косточки не проведешь.
Финан – ирландец, мой главный помощник и лучший друг. Лицо его, обрамленное сталью шлема, выглядело морщинистым и старым, борода поседела. Моя тоже. Я видел, как он высвобождает Похитителя Душ из ножен, одновременно не сводя глаз с лагерных костров впереди.
– Как действуем? – спросил он.
– Прогоним ублюдков с восточной стороны города.
– Их там немало.
По моим прикидкам, почти две трети вражеских сил стояли лагерем на восточном фланге Сестера. Здесь было много костров, разложенных между низенькими шалашами из веток и дерна. Южнее временного городка виднелась дюжина роскошных шатров, разбитых вблизи руин древней римской арены. Хотя ее давно превратили в каменоломню для местных нужд, стены по-прежнему поднимались выше навесов, над которыми бессильно обвисли в неподвижном воздухе два стяга.
– Если Кинлэф еще тут, то должен быть в каком-нибудь из этих шатров, – предположил я.
– Будем надеяться, что ублюдок пьян.
– А еще он может устроиться в арене.
Арена размещалась прямо за стенами города и представляла собой массивное сооружение. Под рядами каменных скамей располагались похожие на пещеры комнаты. Когда я в последний раз заглядывал в них, они служили домом для бродячих собак.
– Если у него есть хоть какие-то мозги, – продолжил я, – он уехал из осадного лагеря. Оставил заслон, чтобы морить гарнизон голодом, а сам ушел на юг. Именно там решается судьба мятежа, а не здесь.
– А у него есть мозги?
– Похожие на репу, – ответил я, потом расхохотался.