Шугаев по-дурацки невпопад: «А почему?»
Семенычев с сожалением и грустью глядит на него: «Вас когда-нибудь забирали в милицию?»
По залу пробегает волна с трудом сдерживаемого смеха. Уж больно комично выглядел бы необъятный чубайсовский адвокат в милицейском «обезьяннике». Резкая команда судьи и судебные приставы выводят нескольких человек из зала. Укротив аудиторию, судья зачитывает собственное решение: «Суд находит, что допрос свидетеля Семенычева на следствии произведен с соблюдением УК РФ. Права свидетеля были разъяснены свидетелю в полном объеме, о чем свидетельствует его подпись в протоколе».
И протокол показаний Семенычева на предварительном следствии о том, что свидетель Карватко просил сделать ему алиби на 17 марта, был с торжеством зачитан прокурором перед присяжными. Непонятно было ликующее торжество Каверина. Чего он добивался и чего он добился? Что выставленным им же, прокурором, свидетелям нет веры? Но тогда зачем он их вообще тащил в суд? Не потому ли, что кроме них у обвинения вообще нет ни одного свидетеля. И теплилась в прокуроре пусть хилая, но хоть какая-то надежда, что застращенные оперативниками и следователями свидетели не решатся сказать правду в суде. Но вот сказали, как пытками, угрозами, шантажом добывались нужные следствию «свидетельские» показания в этом деле, и тогда действительно ничего больше не оставалось прокурору, как порочить собственных свидетелей.
Тщетно пытались подсудимые и их адвокаты задавать Семенычеву вопросы при присяжных. Пантелеева снимала их все, без разбора, зачастую не давая возможности их даже договорить. Судья Пантелеева настолько панически боялась, что тень правды, как добывались следствием показания свидетелей, может проскользнуть в сознание присяжных из ответов Семенычева, что обрывала даже прокурора Каверина.
Прокурор: «Вы показания эти сами давали?»
Семенычев: «Я их не давал. Мои показания были зачитаны мною с листа и записаны следователем как диктант».
Прокурор: «Кто же диктовал Вам Ваши показания?»
Семенычев: «Оперуполномоченные».
Судья Пантелеева: «Уважаемые присяжные заседатели, прошу оставить без внимания ответ свидетеля. Свидетелю на следствии были разъяснены его права, о чем свидетельствует его подпись на протоколе допроса».
Права свидетеля. Есть ли они у него? Попав на допрос, многие в панике теряют голову и подписывают сгоряча любую бумагу с любым оговором, лишь бы вырваться из угрюмых стен милиции или ФСБ, с твердой решимостью сказать правду на суде, отказавшись от прежних лживых, выколоченных из запуганного свидетеля показаний. Но вот пример живой и явственный, что суду плевать на чистосердечные признания. Суд верит лишь бумажке, добытой пытками, шантажом, страхом за жизнь родных.
Во имя «равенства сторон» судья упразднила закон
(Заседание двадцать третье)
Прокурор предложил вниманию присяжных заседателей показания свидетеля Карватко, данные тем на предварительном