Полнолуние. Андрей Кокотюха

августа Левченко насчитал четыре жертвы. Местная библиотекарша Полина Стефановна, к которой Андрея поставили на квартиру, как-то между прочим обратила его внимание: все нападения лесного хищника странным образом совпадают с изменениями лунных циклов. В частности, приходятся на фазу полнолуния, которая случается ежемесячно. Женщина увлекалась подобными вещами, у нее была достаточно большая подборка старых, еще дореволюционных книг на астрологическую и мистическую тематику. Левченко не знал, запрещены они или нет, и не хотел выяснять. Одинокой женщине симпатизировал, считал: она, как и каждый, имеет право на разные невинные чудачества. Иногда слушал ее рассказы, но, признаться, не верил ни единому слову.

      Но в то, что жертвы – дело рук участников националистических банд, он тоже не верил.

      Хотя Сомов, едва узнав об этом, развил недюжинную активность. Приказал взять объяснения у каждого из потерпевших, нанес места хищнических нападений на топографическую карту, проследил, чтобы точно такая же висела в милицейских кабинетах, еще и вызвал из области взвод солдат, чтобы обыскать места происшествий.

      Конечно же, никто нигде не нашел ни малейших следов, которые доказывали бы причастность людей к таким зверствам. Однако начальник НКВД все равно упрямо гнул свою линию: жестокие убийства местных жителей – дело рук бандитов-националистов. Которые к тому же таким образом пытаются запугать людей. Вооружившись при этом пещерными суевериями, недаром же ходят слухи про оборотней и прочую нечисть. Мол, другого способа посеять панику у них нет. Ведь армия и силы госбезопасности нанесли им сокрушительный удар под дых, когда Первый Украинский фронт после освобождения Киева начал стремительную наступательную операцию. Погнали фашистов, а значит – их подельников. Но эти, в отличие от немцев, пытаются кусаться. И Сомов руку давал на отсечение: они тем самым выполняют задание немецкой разведки по дестабилизации в советском тылу, всеми способами сея панику.

      Раньше, когда начальник говорил такое, Левченко принципиально отмалчивался. Однако сейчас у него в руках был весомый аргумент для возражения.

      – Личность бандита, которого я застрелил, опознали, товарищ капитан, – доложил сдержанно. – Внешность характерная, вы же сами видели.

      – Ага. Дохляк, – кивнул Сомов. – Придет такое ночью, глянешь – заикой станешь.

      – Ну, тут не надо недооценивать. Хотя пустое, он уже мертв. Правда, ходячая особая примета. Артюхович Илья Ильич, тысяча девятьсот одиннадцатого года рождения. Кличка – Череп. До войны дважды судим за бандитизм. Руководил кустом вспомогательной полиции в Бердичеве, лично расстреливал представителей еврейского населения. Заочно осужден трибуналом партизанского отряда имени Щорса на смертную казнь. По последним данным, правая рука Георгия Теплова, он же – Жора Теплый. Это его банда орудует в наших краях, товарищ капитан. С июля месяца за ней гоняемся.

      – Почему не поймали?

      – Людей мало.

      – Больше не